– Пока Далинар в военном лагере, это невозможно, – прошептал он. – Я не стану рисковать его благополучием.

– Нет проблем. Мы тоже так думаем. Подождем подходящего момента. Самый новый план заключается в том, чтобы сразить короля стрелой, так что ни ты, ни кто-то другой не будет в этом замешан. Ты приведешь короля в нужное место, и Грейвс убьет его из собственного лука. Он отличный стрелок.

Стрела. До чего же трусливо!

Но это надо сделать. Это необходимо!

Моаш похлопал его по плечу и ушел, позвякивая доспехом. Буря! Каладину нужно было лишь привести короля в оговоренное место… и предать Далинара, который ему доверился.

«А если я не помогу убить короля, разве не предам я справедливость и честь?» Король убил – или позволил убить – многих людей: кого-то – безразличием, кого-то – потому что был неугоден трону. И, буря свидетельница, Далинар тоже не невинный. Если бы он был таким благородным, каким притворялся, разве не позаботился бы он о том, чтобы Рошона посадили в тюрьму, а не отослали туда, где от него никому не было бы вреда?

Каладин подошел к мосту, следя за тем, как по нему маршируют солдаты. Шаллан Давар чинно сидела на камне и продолжала зарисовывать механизм моста. Адолин спешился и передал жеребца конюхам, чтобы те его напоили. Взмахом подозвал Каладина.

– Да? – Кэл приблизился.

– Убийцу видели тут, – бросил Адолин. – На равнинах, ночью.

– Я слышал, как разведчик рассказывал об этом твоему отцу.

– Нам нужен план. Что, если он нападет?

– Я на это надеюсь.

Адолин уставился на него, нахмурившись.

– Исходя из того, что я видел, – принялся объяснять Каладин, – и того, что узнал о первом нападении убийцы на старого короля, он полагается на растерянность своих жертв. Он прыгает по стенам и на потолок, делает так, что люди разлетаются самым невероятным образом. Ну так вот, здесь нет ни стен, ни потолков.

– И потому он может просто летать в свое удовольствие. – Адолин скривился.

– Да. – Капитан многозначительно улыбнулся. – Ведь с нами… сколько, триста лучников?

Каладин и сам успешно использовал свои способности против стрел паршенди, так что лучникам вряд ли удалось бы убить нападающего. Но он представлял себе, насколько тяжело врагу будет сражаться, когда стрелы полетят волна за волной в его сторону.

Адолин медленно кивнул:

– Я с ними поговорю, подготовлю к такой возможности.

Он направился к мосту, и Кэл присоединился к нему. Они миновали Шаллан, которая все еще была поглощена рисованием. Она даже не заметила, как принц помахал ей. Светлоглазые дамы и их развлечения. Каладин покачал головой.

– Ты в женщинах разбираешься, мостовичок? – спросил Адолин, оглядываясь через плечо на Шаллан, пока они вдвоем пересекали мост.

– В светлоглазых? – уточнил Каладин. – Нет. К счастью.

– Люди думают, что я многое знаю о женщинах. По правде говоря, я умею их завоевывать – смешить, заинтриговывать. Но не умею удерживать. – Он поколебался. – Эту я очень хочу удержать.

– Так, может быть… сказать ей об этом? – предложил Каладин, вспомнив о Таре и ошибках, которые он сделал.

– С темноглазыми такое работает?

– Не того спрашиваешь. В последнее время мне было не до женщин. Я только и думал о том, как бы не оказаться убитым.

Адолин, похоже, его едва слушал.

– Возможно, я могу сказать ей что-то в этом духе… Это кажется слишком простым, а она совсем не простая… – Принц снова повернулся к Каладину. – Ну ладно. Убийца в Белом. Нам нужен более серьезный план, чем приказ лучникам быть начеку.

– Есть идеи? – уточнил Каладин.

– У тебя нет осколочного клинка, но он тебе и не понадобится, потому что… ну, ты в курсе.

– В курсе чего? – Каладин ощутил укол тревоги.

– Того… – Адолин отвернулся и пожал плечами с наигранной небрежностью. – Ты знаешь, о чем я.

– О чем?

– О том, что ты… делаешь.

«Он не знает, – сообразил Кэл. – Он просто бьет наугад, пытаясь понять, как мне удается так хорошо сражаться.

И выходит очень, очень плохо».

Каладин расслабился и даже улыбнулся при виде такой неуклюжести Адолина. Было приятно ощутить какое-нибудь другое чувство, кроме паники и тревоги.

– По-моему, ты несешь какую-то ерунду.

Адолин сердито нахмурился:

– Мостовичок, в тебе есть что-то странное. Признайся.

– Не в чем мне признаваться.

– Ты пережил падение с башни с убийцей, – напомнил Адолин. – Поначалу я беспокоился о том, не сотрудничаете ли вы с ним. А теперь…

– Что теперь?

– Ну, я решил, что, кем бы ты ни был, ты на моей стороне. – Принц вздохнул. – Вернемся к убийце. Мое чутье подсказывает, что лучший план – тот, который мы использовали, когда сражались вместе на арене. Ты его отвлекаешь, я приканчиваю.

– Это может сработать, хотя, боюсь, он не из тех, кто позволяет себя отвлекать.

– Релис тоже был не из таких, – возразил Адолин. – Мы это сделаем, мостовичок. Ты и я. Прикончим чудовище.

– Нам придется действовать быстро. Если битва затянется, он победит. И, Адолин, целься в хребет или в голову. Не пытайся начинать с ослабляющих ударов. Убей его сразу.

Тот нахмурился:

– Почему?

– Я кое-что видел, когда мы падали вместе. Он как-то исцелял свои раны!

– У меня клинок. Он не сможет исцелить такую рану… верно?

– Лучше не проверять. Бей, чтобы убить. Доверься мне.

Их с Адолином взгляды встретились.

– Странное дело, но так и есть: я тебе доверяю. Очень забавное ощущение.

– Ну да, я попытаюсь удержаться от того, чтобы не начать скакать по плато от радости.

Принц ухмыльнулся:

– Я бы заплатил, чтобы на это поглядеть.

– Как я скачу?

– Как ты радуешься, – со смехом ответил Адолин. – У тебя не лицо, а буря! Даже больше – оно способно отпугнуть бурю.

Каладин хмыкнул.

Принц снова рассмеялся, хлопнул его по плечу и обернулся к Шаллан, которая завершила рисунок и теперь наконец-то шла по мосту. Она с нежностью посмотрела на Адолина и, когда он протянул ей руку, приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку. Принц изумленно отпрянул. Сдержанные алети на людях такого себе не позволяли.

Шаллан одарила его широкой улыбкой. Потом повернулась и ахнула, прижав руку к губам. Каладин дернулся и снова принялся искать опасность – но девушка бросилась к ближайшему нагромождению камней.