Вдруг все встало на свои места. Лесной склад Садеаса. Этот человек там работал, руководил сооружением мостов.

Каладин побежал.

Он помчался к мосту еще до того, как полностью осознал происходящее. Впереди него Адолин тотчас же развернулся и побежал, выискивая опасность, которую заметил Каладин. Он бросил растерянную Шаллан на середине моста. Кэл подлетел к ней.

Плотник схватился за рычаг, управлявший механизмом моста.

– Плотник, Адолин! – заорал Каладин. – Останови его!

Далинар все еще стоял на мосту. Великого князя отвлекло что-то еще. Что? Каладин осознал, что и он услышал какие-то звуки. Трубили горны – приближался враг.

Все случилось в один миг. Далинар повернулся на звук горнов. Плотник опустил рычаг, Адолин в мерцающем осколочном доспехе оказался рядом с отцом.

Мост дернулся.

И рухнул в пропасть.

Когда мост ушел у него из-под ног, Каладин попытался вдохнуть буресвет.

Ничего.

Его захлестнула паника. Желудок ухнул вниз, и он закувыркался в воздухе.

Падение во тьму ущелья длилось краткий миг – и целую вечность. Он мельком увидел Шаллан и нескольких мужчин в синей форме, которые падали, в ужасе размахивая руками и ногами.

Каладин рвался к буресвету, точно утопающий к поверхности воды. Он не может умереть так! Небо принадлежит ему! Ветра принадлежат ему, ущелья принадлежат ему!

Он не умрет!

Сил закричала – жуткий, болезненный звук заставил все кости Каладина завибрировать. В тот момент он получил глоток буресвета, самой жизни.

Кэл рухнул на дно ущелья, и наступила тьма.

Он плыл по реке боли.

Боль омывала его, точно жидкость, но не проникала внутрь. Не могла просочиться сквозь кожу.

Что ты наделал? Далекий голос звучал будто грохот грома.

Каладин судорожно вздохнул и открыл глаза; боль пробралась внутрь. Внезапно заболело все тело.

Он лежал на спине, уставившись на полосу света вверху. Сил? Нет… нет, это солнечный свет. Выход из ущелья, очень высоко над ним. На Расколотых равнинах глубина ущелий составляла сотни футов.

Каладин застонал и сел. Полоска света казалась немыслимо далекой. Его поглотила тьма, и ущелье вокруг него было тусклым, мрачным. Он прижал руку к голове.

«В конце концов я получил немного буресвета, – подумал он. – Я выжил. Но этот крик!» Он словно эхом отдавался в памяти Каладина. И очень походил на вопль, который Кэл услышал, когда на арене прикоснулся к осколочному клинку дуэлянта.

«Проверь, нет ли ран», – прошептал голос его отца в дальнем углу сознания. От неудачного перелома или раны мог наступить шок, а из-за него можно не заметить полученного ущерба. Юноша проделал ритуал проверки конечностей на переломы и не стал доставать сферы из кошелька. Он не хотел разгонять мрак, чтобы озарить лица мертвых, которые наверняка лежали вокруг.

Был ли среди них Далинар? Адолин бежал к своему отцу. Успел ли принц схватить князя, прежде чем мост рухнул? Он был в доспехе и прыгнул в самом конце.

Каладин ощупал ноги, потом ребра. Нашел ушибы и ссадины, но не обнаружил ни переломов, ни рваных ран. Тот буресвет, который Кэл заполучил под конец… он защитил его, возможно и исцелил, а потом иссяк. Юноша наконец-то сунул руку в кошель и вытащил сферы, но все они были пусты. Он принялся шарить по карманам и застыл, услышав неподалеку какой-то шорох.

Вскочил и развернулся, жалея, что безоружен. Дно ущелья озарил свет. Проступили похожие на веера обороцветы и лозы, ниспадающие со стен, кучи щепок и мох тут и там на камнях. Был ли это голос? Он глядел на тени, что поползли по стене, и чувствовал себя сбитым с толку из-за нереальности происходящего.

Потом из-за угла показалась бредущая фигура в шелковом платье, с мешком на плече. Шаллан Давар.

Увидев его, она вскрикнула, бросила мешок и попятилась, опустив руки. Она даже уронила свою сферу.

Каладин вышел на свет, вправляя себе плечевой сустав.

– Успокойтесь, – сказал он. – Это я.

– Буреотец! – воскликнула Шаллан, поспешно хватая упавшую на землю сферу. Она шагнула вперед, ткнула в него своим «фонарем». – Это и впрямь ты… мостовик. Как?..

– Не знаю, – солгал он, глянув вверх. – Жутко растянул шею, и локоть болит, что хоть вой. Что произошло?

– Кто-то снял аварийный стопор на мосту.

– Что еще за аварийный стопор?

– Он опрокидывает мост в ущелье.

– Клянусь бурей, это весьма дурацкое устройство, – проворчал Каладин, выуживая из карманов остальные сферы. Он украдкой глянул на них. Тоже пустые. Вот буря, он осушил их все?

– Как сказать, – проговорила Шаллан. – Что, если твои люди отступили по мосту, а враги ринулись следом за ними? Аварийный стопор устроен так, что его нельзя снять случайно, однако можно сделать это очень быстро, если потребуется.

Он хмыкнул, а Шаллан подняла свою сферу, озаряя лежавшие позади него две половины моста, который разбился, упав на дно. Там и обнаружились трупы.

Кэл посмотрел. Он должен был посмотреть. Далинара там не оказалось, хотя нашлись несколько офицеров и светлоглазых дам, которые переходили по мосту, – теперь они лежали на земле, изломанные, изувеченные. После падения с высоты в двести футов или больше не должно было остаться выживших. Кроме Шаллан. Каладин не помнил, схватил ли ее на лету, но он мало что помнил о самом падении после крика Сил. После ее жуткого вопля…

Что ж, наверное, он инстинктивно схватил Шаллан, зарядил буресветом, чтобы замедлить падение. Веденка выглядела взъерошенной, ее синее платье порвалось, а волосы растрепались, но других повреждений у нее явно не было.

– Я очнулась здесь внизу, во тьме, – объяснила Шаллан. – Прошло много времени после того, как мы упали.

– Откуда вы знаете?

– Наверху почти темно. Скоро наступит ночь. Очнувшись, я услышала отголоски воплей. Сражение. Увидела, как что-то светится за углом. Это оказался солдат, который упал, и его кошель со сферами порвался. – Девушка заметно содрогнулась. – Он умер еще до падения.

– Паршенди. Прямо перед тем, как мост рухнул, я слышал горны передового отряда. На нас напали. – Преисподняя! Это означало, скорее всего, что Далинар отступил, если вообще выжил. На этом плато незачем было сражаться. – Дайте мне одну из этих сфер, – попросил Каладин.