Юджин знал, что некоторые считали не вполне патриотичным вывозить капиталы за рубеж. Но банкир возразил:

– Деньги, Юджин, не признают границ. В конце концов, когда-то Англии одалживали деньги ломбардцы и прочие иностранцы. Теперь наша очередь становиться банкирами. И вполне вероятно, надолго! – добавил он.

В конторе подобралась веселая компания. По вечерам шестерка клерков – всем еще не было тридцати – отправлялась выпить. Сити оказался еще и отличной площадкой для розыгрышей. Любимой забавой было пойти на Королевскую биржу и предложить откровенно липовые акции. После вся публика дружно освистывала неосторожного покупателя. Одна затея – «Китайские заставы» – имела такой успех, что регулярно испытывалась на новичках. В том же году случилась история и посерьезнее: предприимчивый жулик вышел на рынок с облигациями Проэзии – вымышленной южноамериканской страны. Сорвав немалый куш, он скрылся. Два неудачливых инвестора по-настоящему разорились, но маклеры Мередита были молоды и бессердечны – они знай улюлюкали.

Юджин, как бы ни был доволен собой, никогда не упускал из виду намеченной цели. Сколько он стоил? Это выражение Пенни слышал в Сити ежедневно. А как еще было оценить человека в финансовом сообществе? Пока немного, если не принимать в расчет скромного наследства, которое ему предстояло когда-нибудь получить от родителей. Правда, он находился еще в начале пути, но постоянно выслушивал истории о честолюбивых юнцах, добившихся партнерства и разбогатевших менее чем за десять лет. «Не зевай, Юджин, – говаривали ему клерки. – Это главное».

Одним из способов немного заработать на стороне была биржевая игра, но сложно начать, будучи крайне стесненным в средствах. Его просветил приятель, молодой биржевой брокер.

– Юджин, фьючерсы! – заверил он. – Я покажу, как с ними работать.

Фьючерсный рынок – бойкий бизнес. Вместо покупки акции или облигации можно было условиться приобрести ее позднее, по сути заключив пари о ее будущей стоимости, а после найти другого покупателя и продать ему голую возможность по более высокой цене, получив прибыль, но не вложив в предприятие никаких денег. Такая торговля возможностями, в дальнейшем названная деривативами, зародилась в 1720 году во времена «Пузыря Южных морей». Она велась ежедневно, хотя формально была с тех пор незаконной.

Юджин вскоре счел ее хорошим способом поднатаскаться в рискованных сделках. Он завел книжечку, куда записывал все свои действия, и через год не только начал понемногу зарабатывать, но и разработал стратегию уравновешивания риска.

– Соображаешь! – сказал приятель. – Это вроде двойного пари на бегах!

Но именно эти упражнения поселили в Юджине первое беспокойство.

Он понял, что заодно, сам того не желая, мало-помалу воссоздавал картину деятельности банка «Мередитс». Пенни начал записывать важных деловых партнеров и оценивать состояние их дел. И медленно пришел к довольно неприятному выводу.

– Я не могу судить наверняка, – сказал он Флемингу, – но если эти фирмы пойдут ко дну, то потонет и Мередит.

– Не забывай, что за ним стоит граф Сент-Джеймс, – успокоил его крестный.

Все в банке знали, что старого графа воспитал дед Мередита, и тот в знак благодарности поддержал Мередита при основании банка. Старик любил время от времени туда заглянуть: казалось, что бизнес его развлекал.

– Так что смею считать, – заключил Флеминг, – он тебя не подведет.

Помимо Английского банка и Королевской биржи, в Сити развивался еще один деловой центр. В узком анклаве под названием Чапел-Корт, что неподалеку от банка, открылся длинный операционный зал новой Фондовой биржи, который использовался в основном людьми, занимавшимися бессчетными проблемами государственного долга. Его обитатели избрали себе участь вечных школяров. У них имелась даже большая лавка, где торговали булочками с кремом, пончиками и леденцами. Но самым удивительным был дом номер два по Чапел-Корт, превращенный великим боксером Мендозой в боксерский салон, где молодые брокеры и другие горячие головы устраивали поединки либо между собой, либо с профессиональными бойцами.

Однажды Юджину представился случай заглянуть к Мендозе за компанию с Мередитом, и он стал свидетелем любопытного зрелища. Юноша, проводивший бой, был невысок, но очень плотен. По пояс голый, он держал профессиональную боксерскую стойку. В волосах сверкала белая прядь, а шею он зачем-то завязал красным платком. Парень только что отправил в нокдаун брокера и жизнерадостно спрашивал, не хочет ли кто-нибудь еще попытать счастья. Тут его окликнул Мередит:

– Эгей, Джордж! Что вы тут делаете?

– Мое почтение, Мередит! – осклабился тот. – Раунд?

– Нет, благодарю. Джордж, это Юджин Пенни. – Он представил их. – Пенни, это мистер Джордж де Кетт.

И Юджин понял, что видит перед собой внука графа Сент-Джеймса.

О Джордже де Кетте слышали все. Пойдя по стопам деда, ценившего спорт, а не угрюмого лорда Боктона, он удостоился славы самого необузданного и развеселого сорвиголовы в Англии. Он ездил верхом не хуже жокея, дрался как бойцовый петух и плевал на социальные ранги. Что касалось женщин, то о его похождениях слагались легенды. Отец послал его на континент, и он отсутствовал два года, вернувшись оттуда совершенно неизменившимся. Джордж надел рубашку, сошел с ринга, продолжая непринужденно болтать с ними.

Через неделю, встретив Пенни на улице, он немедленно вспомнил его и пригласил в кофейню. Молодые люди замечательно посидели, обсуждая спортивные новости, но Пенни открыл, что круг интересов аристократа был шире, чем он предполагал. Тот основательно знал Италию и Францию и оказался весьма начитан. Ему даже нравилась поэзия.

– Сейчас все увлечены, разумеется, лордом Байроном. Он в моде. Но я люблю и Китса. Люди потешаются над ним, потому что он не джентльмен, но читали ли вы его прошлогоднюю «Оду к соловью»? Она прекрасна.

Джорджа интересовало и банковское дело, он расспросил Юджина о его житье-бытье. Тот рассказал даже о своих операциях с фьючерсами.

– По мне, так чистые скачки, – заметил молодой аристократ. – Изучи правила. Делай двойные ставки. Это дед научил меня всему, что я знаю. Хитрый старый черт, – улыбнулся он. – «Будь беспощаден» – так он сказал. «Если что-то не получается, бросай, прекращай терять время и шагай дальше». Согласны, что в этом и заключается искусство всякой коммерции?

Юджин подумал, что он, безусловно, прав. Но прекратит ли терять время его светлость, если банк «Мередитс» попадет в беду? И насколько беспощадным окажется благородный старый лорд Сент-Джеймс?

– По-моему, – сказал в конце года лорд Боктон Силверсливзу, – отец демонстрирует обнадеживающие признаки.

– Рассудочности, милорд?

– Нет, безумия. Вообще говоря, он может отправиться в тюрьму.

– Вам этого хочется?

– Конечно нет. Но если вы объявите его сумасшедшим, то от тюрьмы мы его спасем.