– Это верно, – согласился Флеминг, – и спасибо флоту, что мы воспользовались слабостью других рынков. Азиатские и южноамериканские сейчас развиваются вовсю. Но кое-что, Юджин, оказалось не по зубам даже Наполеону.

– Что же?

– Деньги, Юджин. Деньги. – Он усмехнулся. – Видишь ли, пока Наполеон опустошал Европу, все состоятельные иностранцы переправили свои капиталы в Лондон, включая французов! Старина Бонапарт превратил нас в мировой финансовый центр! – И Флеминг хмыкнул, поражаясь причудливости маршрута денежных средств.

На следующий день Флеминг сказал, что им предстоит последняя экскурсия, ибо дела не ждут, и провел Юджина по Чипсайду в Полтри, где и замер, с трудом скрывая волнение. У подножия Корнхилла перед ними высился грандиозный фасад Королевской биржи. Справа стояло прекрасное здание в классическом стиле.

– Мэншн-Хаус, – произнес Флеминг. – Официальная резиденция лорд-мэра. Построена во времена моего отца.

Его тон полностью изменился, когда он указал на другой вытянутый и откровенно римский фасад слева, отделенный от биржи узким переулком под названием Треднидл-стрит.

– А это, Юджин, Английский банк, – произнес он благоговейно.

Зажив своей собственной жизнью в Мерсерс-Холле как акционерная компания, Английский банк пережил всех конкурентов. «Компания Южных морей превратилась в пузырь и лопнула в тысяча семьсот двадцатом», – напомнил Флеминг. Даже могущественной Вест-Индской компанией управляли так скверно, что банк помог правительству приобрести над ней власть. Англию втягивали в войны, а банк снова и снова изыскивал средства, поддерживая страну. Крестный Пенни с гордостью расписал, как учреждение выручало правительство из каждого кризиса, как его сотрудники ныне распоряжались большинством государственных счетов, содержали армию и флот и даже проводили государственные лотереи. Банк, строго говоря, был частной компанией, но фактически стал частью государственной машины.

– Его резервы настолько внушительны и так исправно обслуживаются, что при нужде туда обращаются все лондонские финансовые и торговые дома, – объяснил Флеминг. – Авторитет банка несокрушим. Это единственный банк в Лондоне, который имеет право выпускать банкноты для широкого обращения. Билет Английского банка, Юджин, надежен, как… как… – Здесь красноречие покинуло его. – А эта надежность, Юджин, достигнута благодаря осторожности! – вскричал клерк в своего рода экстазе. – Банк очень осторожен. – Он буквально лучился. – Осторожность, Юджин, – это залог выживания. – Молодой человек собрался поблагодарить его за лекцию, но Флеминг, донельзя довольный, продолжил: – Теперь, Юджин, я поделюсь с тобой кое-какими новостями. Мой старый друг помог мне исхлопотать тебе место. – Он выдержал паузу, подчеркивая важность момента. – В Английском банке.

– В банке?

– Да, – радостно улыбнулся Флеминг. – В самом банке. – Он даже рассмеялся от удовольствия, что так услужил крестнику. – Твоя жизнь устроена раз и навсегда!

Юджину пришлось быстро соображать, как ответить. Он был не семи пядей во лбу, зато весьма честолюбив и чрезвычайно упорен, как его предки-гугеноты. Пенни быстро смекнул, что у них с крестным разные представления о хорошем месте.

– А я справлюсь? – осторожно спросил Юджин.

– О, запросто! Дойдя до руководящей должности, ты сможешь… – Он раскинул руки, показывая, что сам-то не побирается.

– Сэр, дело в том, – осторожно начал Юджин, – что я подумывал о другом. Я приехал сколачивать состояние.

– Состояние? Ты уверен?

– Да. Целиком и полностью.

– Вот как. – Джереми Флеминг на время умолк.

По пути домой Юджин боялся, что обидел Флеминга, но вечером за ужином с маринованными селедками тот невозмутимо спросил:

– На что же ты нацелился? На биржу, частный банк?

Дальнейшее повергло Юджина еще в большее удивление. Казалось, что Флеминг на свой спокойный манер почти обрадовался предприимчивости крестника. Глаза у него зажглись по-новому, и он пустился рассуждать о достоинствах и недостатках частных банков и всяческих фирм.

– Если взять биржевых маклеров, то надежнее, по-моему, квакерские дома, но вряд ли ты подашься в квакеры. Что касается частных банков, то есть, конечно, «Берингс» – банк очень солидный, но без связей тебе туда не устроиться. У Ротшильда все свои. Я думаю, тебе нужен банк помельче, энергичный и активный на всех новых рынках. – Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Дай мне пару дней, я поспрашиваю. А пока, молодой человек, – добавил он с резвостью совершенно новой, – не обижайтесь, но ваши познания оставляют желать лучшего.

Весь следующий день они занимались, и второй, и третий. Флеминг объяснял, как устроены рынки, политику Сити и его традиции. Приправляя рассказ живейшими сплетнями последних сорока лет, он расписал финансовые добродетели, которые надлежит воспитывать, и с откровенным смаком растолковал подлейшие биржевые уловки. На исходе третьего дня Юджин отважился заметить:

– Я удивляюсь, крестный, что сами вы остались в стороне от этого бизнеса.

Флеминг чуть улыбнулся:

– Когда-то я мечтал об этом.

– Но заниматься не стали?

– Увы, нет. – И Флеминг вздохнул. – Смелости не хватило, – признался он с сожалением. Затем просветлел. – Между прочим, завтра у тебя собеседование.

Банк «Мередитс» представлял собой высокое кирпичное здание в тесном дворике, к которому вел от Корнхилла короткий переулок. Для небольших фирм этого времени было типично селиться в строго георгианских домах со средневековым интерьером. В цокольном этаже размещалась контора – просторное помещение со стойкой и конторками с высокими стульями для клерков. А выше проживали не только мистер Мередит с семьей, но и младшие клерки, совсем как подмастерья. Юджин, очутившийся в уютной гостиной первого этажа, обнаружил себя сидящим напротив симпатичного джентльмена за тридцать, который назвался мистером Мередитом, а также джентльмена много старше. Последний устроился в кресле с высокой спинкой и наблюдал за происходящим, словно за неким спортивным зрелищем.

Мередит постарался разрядить для Юджина обстановку и любезно поговорил о бизнесе, прежде чем поинтересовался его происхождением и именем. Когда Юджин назвался выходцем из гугенотов, Мередит был вполне удовлетворен.

– Сейчас в финансовом мире много гугенотов, – заметил он. – Они молодцы. Надеюсь, вы усердны.

Юджин заверил его, что это так.

– Рассчитываете на повышение?

Юджин не хотел показаться излишне прытким, но признался, что да, он не прочь сделать карьеру, если докажет свою профессиональную состоятельность.

– Вы совершенно правы, – любезно изрек Мередит. – Все зависит от пользы, которую вы принесете. Все присутствующие, – усмехнулся он, взглянув на старика в кресле, – вольны взлететь или упасть.

Он продолжил расспросы, выясняя осведомленность Юджина в финансовых тонкостях, и тот – спасибо крестному за науку – сумел ответить. Собеседование почти завершилось, когда неожиданно подал голос старик: