По заданию председателя ГПУ был подготовлен обзор о работе АРА. Ознакомившись с ним 7 августа 1922 г., в записке Уншлихту он указал на то, что глава «Шпионаж» слишком преувеличивает шпионскую роль АРА и просил прислать ему «краткий доклад с перечислением фактов и фамилий, подтверждающих характеристику АРА в обзоре за май-июнь 1922 г.»[2117].

4 июня 1923 г. работа АРА была прекращена решением Политбюро.

В конце 1921 г. был решен вопрос об экспедиции Дзержинского в Западную Сибирь для вывоза продовольствия. 31 декабря 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) предложило СТО «послать в Сибирь т. Дзержинского в качестве уполномоченного СТО по урегулированию всех вопросов, связанных с вывозом хлеба в части работы продовольственных, топливных и ж.д. органов. Отъезд т. Дзержинского ускорить всемерно»[2118].

С Дзержинским должны были выехать начальник ТО ВЧК Г.И. Благонравов и член Главного железнодорожного воен, трибунала Н.Н. Зимин.

Перед отъездом в Сибирь, 2 января 1922 г. направил во ВЦИК телефонограмму с просьбой о расширении его полномочий в связи с положением в Сибири. Там с 1-го ноября по 26 декабря 1921 г. было 20 случаев пожаров в железнодорожных мастерских и почти во всех случаях были обнаружены взрывчатые вещества и подготовлялись взрывы; во многих местах и на железнодорожном полотне найдены пироксилиновые шашки, в паровозных топках обнаружены капсулы от бомб и др. — «Все это ясно указывает, что наши враги не без ведома Японии в связи с событиями на Дальн. Востоке, поставили себе целью разрушение железнодорожной сети Сибири, чтобы не дать нам возможность вывести продовольствие и одновременно лишить нас оказания помощи голодающим Поволжья». Поэтому Дзержинский просил ВЦИК включить в состав выездной сессии Военно-транспортной коллегии Верховного Трибунал сотрудников, выехавших в командировку, а ему, как наркому Внутренних Дел и председателю предоставить право санкции приговоров всех трибуналов[2119].

4 января 1922 г. председатель ГПУ распорядился об откомандировании из каждой ОКТЧК и ТЧК по 5 сотрудников для направления в его распоряжение в Омск[2120].

5 января 1922 г. от платформы Ярославского вокзала отошел поезд уполномоченного ВЦИК и СТО по вывозу хлеба и продовольствия из Сибири. Экспедиция состояла из 40 человек. В Москву она вернулась 8 марта 1922 г. Это была самая длительная командировка Дзержинского.

7 января 1922 г. Дзержинский поручил управляющему делами В.В. Дельгазу вести дневник экспедиции и установить контроль за выполнением его поручений и заданий как отдельными лицами, так и созданными комиссиями, а каждому сотруднику экспедиции ежедневно вечером передавать Дельгазу рапорта о произведенной ими работе для составления общей сводки[2121].

Ознакомившись с состоянием ТЧК Омска, Дзержинский оценил ее состав «чрезвычайно слабым — полупартизанским», многие сотрудники больны тифом, и просил срочно прислать сотрудников[2122]. О положении же в Сибири он сообщил Ю.М. Стеклову 31 января 1922 г., прямо указав, что «если не обратить внимания на Сибирь, мы можем ее потерять. Продналог возбудил против нас крестьянство в Сибири, так как урожай был гораздо ниже предположений, по которым был определен размер налога. Пролетариата, кроме транспортников, почти нет или только формируется (копи Кузбасса). На транспортников же никто не обращает внимания», к тому же отсутствуют партийная, профсоюзная и культурная работа, отсутствует необходимая литература, «настроение антиспецовское», тяжелое материальное положение населения. — «В результате не можем справиться с боевым заданием. Январь потерян»[2123].

На следующий день Ф.Э. Дзержинский сообщил Л.П.Серебрякову из Новониколаевска, что подготовил для ЦК РКП(б) обстоятельный доклад, в котором выразил тревогу за положение в Сибири: «Здесь, в Сиббюро, боятся говорить, что есть, из опасения подорвать силы, сосредоточенные все на продовольственном] «налоге» и требующие самоотречения и не рассуждения, а исполнения. И еще боятся прослыть «паникерами, находящими увертки для своей слабости. Красная Армия, видящая, как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают все, разложилась». Он просил Серебрякова дать «верному человеку» перепечатать доклад и направить его в ЦК, на Коллегии НКПС обсудить его предложения, а также прислать в Сибирь «товарищей, бывших в голодных местах, чтобы они рассказали красноармейцам ужасы голода, чтобы в их душах померкли ужасы продналога в Сибири и поняли, что так надо было поступать. Иначе — ведь армия наша крестьянская, не вылечится от виденных ею образов[2124].

Еще 28 января 1922 г. после согласования с Дзержинским Уншлихтом было утверждено «Положение о местных комиссиях по борьбе с голодом органов и войск ВЧК». На его основании при всех губернских и областных ЧК были созданы комиссии для организации помощи голодающим, борьбы с эпидемиями и хищениями продовольственных грузов, направляемых в местности, охваченные голодом. Для руководства работой комиссий при комитетах помощи голодающим и в штабах округов в войсках ВЧК были созданы военные секции. Комиссии состояли из 3-х человек во главе с председателем-заместителем предгубЧК (или обЧК) и двух членов: от местной ЧК и военной секции.

Положение четко определило обязанности комиссий: «усиление до максимума бдительности по отношению к контрреволюционным элементам, спекулирующим на голоде, изоляции их и привлечения к ответственности, контроль за работой организаций и учреждений, ведущих непосредственную борьбу с голодом, эпидемиями и хищениями продовольственных грузов, оказание помощи голодающим в детских домах, больницах, яслях, сбор пожертвований и др.»[2125].

7 февраля 1922 г. В. Л. Герсон в разговоре но прямому проводу с А. Я. Беленьким передал, что В.И. Ленин интересовался состоянием здоровья Дзержинского и мнением врача и может ли он далее оставаться в Сибири и сообщить ему так, чтобы Дзержинский не знал. В этот же день Феликс Эдмундович писал своей жене из Омска: «Тебя пугает, что я так долго должен буду оставаться здесь. Быть может, я смогу уехать отсюда в первых числах марта, еще не знаю, но я должен здесь работать с отчаянной энергией. — чтобы исправить дело, за которое я нес и несу ответственность. Адский. сизифов труд. Я должен напрячь всю свою силу воли, чтобы не сдаться, и устоять, и не обмануть ожиданий Республики. Сибирский хлеб и зерно для весеннего засева — это спасение для нас и наша опора в Генуе.