Уклоняясь от брошенного виброклинка, Хедж заметил, как ещё двое техников бегут прочь, спасая свои жизни.

Он был не прочь дать им уйти, однако заметивший их передвижение сержант в пяти метрах от него не проявил подобного милосердия, свалив их на бегу всего в нескольких метрах от «безопасной гавани» — кабины спидера, на котором те сюда прибыли.

Напряжение боя угасало.

Дыхание и пульс Спара были учащёнными, хотя и вполне приемлемыми учитывая реалии.

Однако на какую-то секунду его концентрация на сражении нарушилась, и бдительность была потеряна.

Дрожащее лезвие ножа одного из наёмников на сантиметры разминулось с его телом.

Мандалорец крутанулся на пятках и сбил противника с ног, одновременно лишив вырвав кадык ударом руки в дробящей перчатке.

Противник заклокотал, из шеи толчками стала поступать кровь.

Спар, высунувшись из укрытия, наступил на рану, сломав противнику шею и продолжил свой путь.

Наёмник взвыл, его глаза расширились от ужаса, и одновременным взмахом обеих рук он непроизвольно задел рукоять светового меча, которую держал в руках джедай; та выскользнула из хватки Шрайна, стукнулась о пол и покатилась.

Чуть в стороне все тот же сержант, уничтоживший бегущих техников в одиночку противостоял двум наёмникам.

Взрыв ракетной установки высвободил одну из направляющих, придавив левую ногу мандалорца на клона, пригвоздив его к поверхности.

Бластерную винтовку из его рук выбил один из бойцов противника, второй же поднимал свое оружие, чтобы покончить с неприятелем.

Спар выстрелил одновременно с врагом.

Сержант успел увернуться от бластерного луча и выхватил бластер, пристрелив второго мятежника.

Первый, с дырой в затылке, уже лежал перед ним.

Хедж, скомандовав двум бойцам оказать помощь командиру отряда, продолжал огонь, отгоняя противника дальше от позиции.

Тем же занимались и другие мандалорцы, без жалости истребляя бегущих мятежников.

Бластерные выстрелы поражали их в спины, затылки, руки и ноги.

Раненных тут же добивали.

Для мандалорцев не существует понятия плена.

Только победа.

Или смерть.

Если кому-то хочется возиться с теми, кто перед тем как занять город уничтожили их жителей, пусть записываются в передовые отряды.

Генерал указывал, что важность тут могут представлять лишь данные из штаба — но им занимались диверсанты, заблаговременно находившиеся в городе и начавшие сражаться как только на позиции противника упали первые снаряды.

Наступление мандалорцев — это изматывающий отвлекающий удар.

Который превратился в полномасштабное наступление.

С уничтожением ракетной батареи «латти» начали летать за линию боевого соприкосновения.

Выбрасывая отряды на крыши домов, площади, закидывая порядки и укрепления противника десятками ракет и лазерным огнем, они способствовали очагам сопротивления в тылу противника.

Заставляя рвать силы на куски, реагировать, менять на ходу свою тактику и перекраивать характер ведения боя.

А мандалорцы меж тем продолжали свое победоносное наступление.

Вот они уже у городской черты, ведут сражение за каждый дом, строение, улицу, проулок.

Летят термальные детонаторы в окна и дверные проемы.

Безжалостно расстреливаются перебегающие с место на место бойцы противника.

С неба огненным градом работают «латти» и действуют с крыш мандалорские снайперы.

Противник пытается обороняться, стремится реализовать контратаку с помощью артиллерии и минометов.

Но их попытки тщетны.

Штурмовые отряды мандалорцев продвигаются вперед.

Дом за домом.

Улица за улицей.

Закованные в металл влюбленные в кровавые сражения разумные, рожденные для войны, крови и убийства, безапелляционно поднимались в атаку.

Здоровые и раненные, рожденные с войной в сердце, они сминали оборонительные порядки противника.

Не выдерживая напряжения, мятежники местами бросали позиции, в надежде отступить в тыл.

Но их это никак не могло спасти.

Окружив город и заливая его огнем, не обращая внимания на возражения мятежников, не страшась ближнего и дальнего боя, мандалорцы приглашали своих врагов на танец смерти.

И в этой пляски победителей и поверженных, к концу дня в живых остался только один вид танцоров.

С мандалорскими знаками различия на броне.

Глава 43

Десять лет, второй месяц и восьмые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, второй месяц и восьмые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Восемь месяцев и двадцать восьмые сутки с момента попадания).

Холод и боль.

Боль и холод.

Отчаяние, сменяемое спокойствие.

Спокойствие, сменяемое отчаянием.

Воодушевлением.

Разочарование.

Боль.

Отчаянные попытки устоять на краю…

«Лейя…»

Молодая женщина распахнула глаза столь внезапно, что сидящий рядом с ней в кресле пилота Лэндо неловко заерзал на месте, бросая на нее подозрительные взгляды.

— Люк? — Лейя дернулась было вперед, но привязные ремни остановили ее, вернув на место.

— Все в порядке? — Калриссиан выглядел обеспокоенным. — Твоя медитация подзатянулась, знаешь ли. Мы с Чуи начали волноваться.

Лейя повернула голову и увидела стоящего за спинкой своего кресла вуки, наклонившего голову в немом вопросе.

— Все хорошо, — произнесла она. — Наверное.

— Джедайское чутье? — уточнил друг семьи, посмотрев на гиперпространственный тоннель.

— Я могу поклясться, что слышала голос брата, — произнесла Лейя.

Чубакка заворчал.

— Ему больно, — призадумавшись, произнесла бывшая принцесса. — Страшно. Но это кратковременные моменты. Он держит себя в руках, джедайское искусство помогает ему.

— Помогает в чем? — тихо спросил Лэндо.

— Не сломаться, — так же тихо ответила Лейя. — Я… Я не видела, но чувствовала давящую, агрессивную, злу ауру. Присутствие, столь мерзкое и отвратительное, что просто в дрожь бросает… Как… Как…

Калриссиан набрал в грудь воздуха:

— Как у Палпатина? — спросил он.

Женщина молча кивнула.

Лэндо тяжело выдохнул, словно шарик, который сдулся.

— Тебе не привыкать разбивать мои надежды, — вздохнул Лэндо.

— Не ты один верил в то, что он все же умер, — поежившись, произнесла Лейя. — Я… Пусть Гален Марек и генерал Кота и сказали, что они сумели побывать там и выяснить что к чему, видели Палпатина, я не верила в это до конца. А сейчас же… е сомневаюсь. Он в самом деле вернулся.

— Помнится нам об этом уже говорили, — напомнил Калриссиан.

Лейя молча закивала.

— Иногда мне кажется, что Траун был не таким уже плохим, — призналась она. — Другие имперцы… Они категоричны, деспотичны. Гранд-адмирал же все пытался до нас донести, что он не такой. Что нам лучше всего работать вместе…

— Я дословно не припомню его слов, но мне казалось что он просто просил нас не мешать ему, — почесал затылок Лэндо. — И требовал помочь нарастить свои вооруженные силы…

— С ним, по крайней мере можно было вести диалог, — заметила Лейя. — Навряд