на советском экране фильма А. Митты “Как царь Пётр арапа женил”, в котором открыто унижается достоинство русской нации, оплёвываются прогрессивные начинания Петра I, осмеиваются русская история и наш народ. До сих пор многие темы, посвящённые нашему национальному прошлому, остаются запретными. Чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы. В то же время одна за одной организуются массовые выставки так называемого “авангарда”, который не имеет ничего общего с традициями русской культуры, с её патриотическим пафосом. Несмотря на правительственные постановления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников. Реставрация памятников русской архитектуры ведётся крайне медленно и очень часто с сознательным искажением их изначального облика.

В свете всего сказанного становится очевидной необходимость ещё раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении её истории в печати, кино и телевидении, раскрытии её прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства. Безотлагательным вопросом является создание журнала, посвящённого проблемам национальной русской культуры (“Русская культура”). Подобные журналы издаются во всех союзных республиках, кроме РСФСР.

Надо рассмотреть вопрос о создании музея русского быта. Для более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры следовало бы, как представляется, создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, учёных – историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет».

Из дня нынешнего могут показаться не самыми верными приведённые Шолоховым примеры, будь то выставки авангардистов или по нынешним временам вполне себе невинная экранизация неоконченного пушкинского романа с Владимиром Высоцким в главной роли, – но едва ли возможно усомниться в самом диагнозе.

В Советском Союзе всё меньше внимания уделялось русскому национальному наследству и всё уверенней себя чувствовали оголтелые «западники».

За восемь лет до начала перестройки Шолохов наперёд угадал те риторические фразы, с которых начнётся разрушение государственности.

Во-первых, необходимость построения социализма с «человеческом лицом»: тысячи раз это будет воспроизведено витиями перемен, но ровно затем, чтоб этот самый социализм уничтожить на корню, вместе, как выяснится, с государственностью.

Во-вторых, необходимость преодоления русского «варварства». В нашем народе, как сообщат спустя несколько лет советским гражданам, не просто отсутствует стремление к свободе, но наличествует определённый «ген рабства». Поэтому русским предложат покаяться пред всем миром и приступить к строительству «нормальной страны» на руинах прежней.

Иной раз утверждают, что гибель советской цивилизации и вместе с ней империи не была отрефлексирована заранее, накануне.

Это неправда.

Шолохов прозрел главное и недвусмысленно предупредил о том власть.

Брежнев, отдадим ему должное, не отмахнулся и наложил резолюцию: «Секретариату ЦК. Прошу рассмотреть с последующим рассмотрением на ПБ. 14/III 78 г.».

ПБ означало: Политбюро.

* * *

В шолоховском письме упоминался сионизм.

Надо помнить, что борьба с сионистским влиянием являлась частью официальной советской идеологии. Слово «сионизм» в СССР всегда было ругательным.

Советское руководство относилось к этому вопросу и крайне внимательно, и очень болезненно. Едва ли Брежнев мог удивиться тому, что Шолохов обращает на это внимание.

Тем не менее основой сионистского движения в СССР была борьба за право эмиграции в Израиль, а Шолохов явно ставил вопрос шире. Ставший мишенью его критики Александр Наумович Митта (настоящая фамилия Рабинович) никаким сионистом не был, но являлся прославленным советским режиссёром более чем умеренных убеждений.

Шолохов завёл речь не столько о сионизме в узком его значении, а о существовании в России серьёзной части интеллигенции, чуждой не только социалистическому проекту, но и русской истории как таковой.

Докладную записку по шолоховскому письму подготовил избранный два года назад секретарём ЦК Михаил Зимянин, курировавший теперь идеологические вопросы. Он в своём отчёте утверждал, что бить тревогу нет причин: «Записка тов. Шолохова, продиктованная заботой о русской культуре, отличается, к сожалению, явной односторонностью и субъективностью оценки её современного состояния».

«Деятельность советской, творческой интеллигенции, начиная с русской, за последние годы проникнута духом всё возрастающего сплочения вокруг партии, её Центрального Комитета».

«Изображать дело таким образом, что культура русского народа подвергается ныне особой опасности, связывая эту опасность с “особенно яростными атаками как зарубежного, так и внутреннего сионизма” – означает определённую передержку по отношению к реальной картине совершающихся в области культуры процессов. Возможно, т. Шолохов оказался в этом плане под каким-то, отнюдь не позитивным, влиянием».

Ах, кто же это повлиял на него? Что за злые люди?

Подводя итог, Зимянин рекомендовал «разъяснить т. М. А. Шолохову действительное положение дел с развитием культуры в стране и в Российской Федерации» и «никаких открытых дискуссий по поставленному им особо вопросу о русской культуре не открывать».

Из дня нынешнего это «разъяснить» выглядит уже не комически, а трагически.

Под сукно шолоховское письмо не прибрали, но поручили специально созданной комиссии ответственных товарищей в количестве семи человек, рассмотрев поднятые Шолоховым темы, представить предложения в ЦК.

В комиссию, помимо Зимянина, вошли министр культуры Пётр Демичев, заведующий Отделом культуры ЦК Василий Шауро, заведующий Отделом пропаганды Евгений Тяжельников, председатель Центральной ревизионной комиссии Иван Капитонов, заведующий Отделом науки и учебных заведений ЦК Сергей Трапезников, первый секретарь правления Союза писателей СССР Георгий Марков, председатель президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Вячеслав Кочемасов.

Работа шла два с половиной месяца. 5 июня 1978 года комиссия представила в ЦК пространную записку с огромными и порой впечатляющими статистическими отчётами о том, сколько всего делается в сфере культуры. В том числе и с целью сохранения русского национального наследия.

Однако никакие определяющие выводы сделаны не были. Партийное руководство вновь выказало уверенность в том, что управляет сбалансированной системой и контролирует любые вызовы.

Завершалось письмо на высокой идиотической ноте: «Советская творческая интеллигенция умом и сердцем поддерживает политику партии».

27 июня 1978 года было принято Постановление ЦК КПСС, предлагавшее «в основном согласиться» с представленным комиссией анализом.

Из членов комиссии перестройки не дождался только Трапезников. Зимянин вышел на пенсию в 1987-м и дожил до 1995-го. Демичев – пенсионер всесоюзного значения с 1988-го, дожил до 2010-го. Василия Шауро «съел» и выдавил на пенсию будущий «архитектор перестройки» Александр Яковлев ещё в 1986-м; наблюдая за происходящим, он доживёт до 2007-го. Тяжельникова отправят на пенсию в 1990 году, и он проживёт ещё 30 лет, до 2020-го. Капитонов уйдёт на пенсию в 1988 году и проживёт до 2002 года. Марков уйдёт с поста главы Союза писателей в 1989-м и проживёт ещё два года, застав распад страны. Кочемасов уйдёт на пенсию в 1990 году, доживёт до 1998-го.

Названные вполне могли бы собраться всей компанией в 1991 году и обсудить, что они в шолоховском письме недопоняли.

Один писатель оказался умнее их вместе взятых, таких сановитых.

Письмо Шолохова впервые было полностью