Молодые воины хлопали глазами. Видимо, больная умирает, решили они. Вторую часть спектакля никто не понял.

Рало ткнул пальцем в малышку и объявил:

– Грода.

Это значило «ничья» – так называли людей Грязи, которые не имели хозяина и вместе с такими же «ничейными» работали в полях.

– Уходим, – сказал Бела, и отряд приготовился идти дальше.

Рало побрел прочь, оставив больную девочку лежать на земле.

– Не заберешь свою рабыню? – спросил его кто-то из воинов.

– На что она мне? – ответил Рало.

Мод подхватила малышку на руки, Вуи взяла другую девочку, и все двинулись в путь. Воины не возражали против того, чтобы пленницы сами несли заболевшую, хотя вторую, здоровую двухлетку, как и раньше, передавали друг другу по очереди, чтобы не терять скорости.

Поднявшись выше и оставив позади тучи кровососов и влажный, удушливый зной болот, молодые воины приободрились: они чувствовали себя почти в безопасности и им не терпелось вернуться в Город. Измученные дети, однако, еле-еле карабкались по крутым склонам. Вуи, которая несла больную соплеменницу, все сильнее отставала. Хозяин, Дос тен Хан, подгонял ее ударами плоской стороны меча по ногам.

– Рало, забери свою рабыню, нам нельзя задерживаться, – велел он.

Рало, злой как пес, вернулся и забрал у Вуи больную девочку. Лицо малышки сделалось пепельно-серым, глаза были полуприкрыты, как в пантомиме Мод. Дышала она с присвистом. Рало встряхнул ее за плечи, и маленькая головка безжизненно откинулась. Он зашвырнул девочку в высокие заросли кустарника.

– Идемте уже, – буркнул он и быстро зашагал вверх по холму.

Вуи хотела побежать за малышкой, но Дос ее не пустил – замахнулся мечом, как будто хотел ударить по ногам, – и погнал перед собой.

Поднырнув вбок, Мод рванулась обратно к кустам. Бела преградил ей путь и тоже стал подгонять вперед при помощи меча. Мод, однако, не оставляла попыток увернуться и проскочить мимо него, и тогда Бела схватил ее за плечо, влепил пощечину и потащил за собой, крепко держа за запястье. Младшая сестренка, Маль, спотыкаясь, плелась следом.

Когда высокие кусты скрылись из виду за холмом, Вуи разразилась горестным, с причитаниями, плачем. Мод и Маль тоже начали подвывать, громче и громче. Мужчины шлепками и тычками заставили их умолкнуть, но вскоре девочки заплакали снова, теперь все, даже самая младшая. Воины не знали, далеко ли ушли от кочевников и сколько еще осталось до принадлежащих Городу угодий, где можно уже не бояться, что преследователи их услышат. Люди Короны спешили, таща пленниц за руки, толкая перед собой или волоча по земле, и громкий надрывный плач окружал их, словно звенящий гул болотной мошкары.

Уже почти стемнело, когда путники добрались до гребня Полуденных холмов. Забыв, что они сильно отклонились к югу, воины рассчитывали увидеть Город и поля, но узрели лишь сумрак, окутавший землю, темноту на западе да первые огни Небесного Града вверху.

Усталый отряд остановился на ночевку. Девочки сбились в кучку и моментально уснули. Разводить костер Бела запретил. Все мучились голодом, но чуть ниже по склону обнаружился ручей, из которого можно было напиться. Первым часовым Бела назначил Рало тен Бала, ведь именно Рало заснул в карауле в первую ночь вылазки, позволив Биду сбежать.

Посреди ночи Бела проснулся: без плаща, пущенного на веревки, он озяб. Взгляд Белы тен Белена упал на человека, который сидел возле небольшого костерка, скрестив ноги.

– Рало! – возмутился Бела и только тогда увидел, что сидящий человек – вовсе не Рало, а Бид, их проводник.

Рало недвижно лежал у костра. Бела обнажил меч.

– Он опять все проспал, – ухмыльнулся человек Грязи.

Бела пнул Рало – тот всхрапнул и шумно выдохнул, но так и не пробудился. Испугавшись, что Бид перебил всех его спутников, Бела торопливо обошел лагерь. Выяснилось, что остальные воины мирно спят и оружие при них. Девочки тоже спали, прижавшись друг к дружке. Бела вернулся к костру и затоптал его.

– Кочевники далеко позади, – сказал Бид, – они не увидят огня. Им не удалось вас выследить.

– Где ты был? – с подозрением спросил Бела, не понимая, с чего вдруг человек Грязи решил вернуться.

– Ходил в деревню навестить родичей.

– В которую?

– В ту, что у подножия гор. Там живет мое племя, аллулу. С холмов я увидел хижину деда. Мне захотелось проведать семью и знакомых. Моя мать здравствует, а отец и брат уже отправились в Небесный Град. Я поговорил с соплеменниками и предупредил их о набеге. Они дожидались вас в своих шалашах и расправились бы с вами, хотя и вы тоже убили бы кое-кого из них. Я порадовался, что ваш выбор пал на деревню племени туллу.

Человек Короны вправе задавать человеку Грязи вопросы, но вести беседы или вступать в спор первому со вторым не пристало. Бела, однако, был так взбешен, что сурово отрезал:

– Мертвецам людей Грязи не войти в Небесный Град. Грязь возвращается в грязь.

– Истинно так, – почтительно, как полагалось рабу, ответил Бид, приложив кулак ко лбу. – Мои соплеменники по глупости своей верят, что отправляются на небеса, но даже будь это правдой, попадают они вовсе не во дворцы, а скитаются по диким, нечистым местам подоблачного края. – Бид поворошил угли, надеясь оживить пламя, но оно окончательно угасло. – Только вот в чем дело: вознестись на небо могут лишь погребенные. Души тех, кого не похоронили, остаются здесь, на земле, и с ними происходит нечто очень скверное. Они обращаются в злых духов. В демонов.

– Зачем ты шел за нами? – потребовал ответа Бела.

Бид озадаченно посмотрел на него и снова приложил кулак ко лбу.

– Мой хозяин – господин тен Хан, – сказал он. – У меня вдоволь еды, я живу в богатом доме. В Городе меня уважают благодаря сестре и тому, что я служу проводником. Я не хочу оставаться с аллулу, они слишком бедны.

– Но ведь ты сбежал!

– Хотел повидаться с родными, – объяснил Бид. – И не хотел их смерти. Я бы просто крикнул им, чтобы прятались, но ты меня стреножил. Я весьма опечалился, видя такое недоверие. Все мысли мои были только об аллулу, вот я и удрал. Прости меня, мой господин.

– Ты бы предупредил свой народ, и они бы нас убили!

– Да, – кивнул Бид, – если бы вы к ним пришли. Но если бы ты позволил мне показать дорогу, я бы привел твой отряд в деревню бусту или туллу и сам помогал бы ловить детей. Эти люди мне никто. Я рожден в племени аллулу, а теперь живу в Городе. Дитя моей