Из небес командующий Степным фронтом Конев, «оседлав» самолет, наблюдал за происходящим, его задачей было контролировать подход подкреплений. Жара была удушающаяся, ночью, что-то наметилось в природе — к перемене. В ночь с 6 на 7 июля температура упала.

Пока приятной неожиданностью была относительно небольшая потеря машин. «Т-34» смело шли по бездорожью. Пыль проникала повсюду, но главным было то, что Ротмистров привел на решающую сечу в высшей степени боеспособную боевую силу. Теперь, чтобы победить Россию, нужно было уничтожить 5-ю танковую армию Ротмистрова. Разумеется, к 10 июля они смертельно устали, но святое сыновье чувство было выше физического истощения. Ротмистров отдал приказ: готовиться к большой танковой битве.

Готовиться к битве

Два корпуса германских эсэсовцев упорно лезли вперед. «Гроссдойчланд» вошла в деревню Серцево, оттеснив защитников в хутора Серцево и Гремучий — последний оплот Обояни. Остатки 6-й Гвардейской армии на фронте генерала Кривошеина страдали от пристрелявшихся германских артиллеристов. Немцы определили как наиболее многообещающий правый фланг 48-го танкового корпуса (сообщено о продвижении на 8 километров к северу) и немедленно создали боевую группу. Битва была столь ожесточенной, что в наступившую ночь все заснули в том месте, где их застала темень.

Утро привычно встретило боем, где юркие «Т-34» маневрировали вокруг могучих «тигров». Когда группа немцев пробилась в Гремучий, то встретила немецких танкистов, убежденных в том, что они в Ново-селовке. По этому поводу фон Меллентин сухо заметил: «Сообщение об успехе гренадеров оказалось ложным; такое случается в каждой войне и особенно в России». В ночь на 7 июля был взят холм, стоящий сразу за Гремучим (высота 230.1). Третья танковая дивизия немцев рвалась к Березовке, но оголила свой левый фланг.

7 июля «Лейбштандарт» обрушился на Тетеревино. Советский 3-й механизированный корпус самоотверженно бросился в контратаку. Весь этот день советский фронт пытался закрыть пробоины от германских ударов. Чтобы прикрыть Серцево, Катуков бросил туда танковые и артиллерийские подкрепления, а также 67-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Первая танковая армия прикрывала дорогу на Обоянь. Ночью

7 июля 4-я армия Москаленко была направлена на помощь 6-й Гвардейской и 1-й танковой армиям. Она прибыла к месту борьбы утром 8-го июля.

В это утро 60 танков «Т-34» в сопровождении пехоты вышли из лесной чащи и двинулись во фланг генерала Хауссера с целью перерезать шоссе Белгород — Обоянь, по которой шло снабжение 2-го танкового корпуса СС. Немцы подняли в воздух авиацию. 64 штурмовика были «на месте» через четверть часа. Уже горят 6 танков — и это, увы, только начало. Через час горели 50 наших танков.

Немцы посадили 8 военнопленных к радиоперехвату и ощутили напряжение в советских рядах. В результате они определили командное место и взяли в плен советского генерала, командующего бригадой. Утром 8 июля 1943 года наступление. «Гроссдойчланд» атаковала деревню Верхопенье с юга. Часть дивизии бросилась к высоте 343 — к северу от этой деревни, но встретил ожесточенное советское сопротивление. Это связало 8 июля «Тотенкопф» на весь день.

9 июля лучшее в германском распоряжении — дивизии «Лейбштандарт», «Дас рейх» и «Тоттенкопф» сражались против последней линии советской обороны — множество пулеметных гнезд, бункеров, траншей. Эта линия начала поддаваться только 10 июля. Дивизии ССза неделю боев оказались менее чем в 20 километрах от Обояни — основы южного фланга советской обороны на Курской дуге. Гот создал невиданную массу танков в 7 километрах от Прохоровки. Гот намеревался одним мощным ударом сокрушить советские силы, выходящие на юг, и соединиться с армейской группой Кемпф, рвущейся на север и северо-восток через коридор, защищаемый 51-й Гвардейской пехотной дивизией, стоявшей на пути Второго танкового корпуса СС. Кемпф видел себя маршалом Груши при Ватерлоо, только более быстрым и решительно идущим на звук артиллерийской пальбы. Придет ли он в срок?

Успех у Прохоровки обеспечит окружение и уничтожение двух главных советских группировок в южной части Курской дуги и откроет дорогу на Курск, обходя при этом Обоянь с востока. Вечером 10 июля свежий 24-й танковый корпус ринулся из Донбасса на север от Белгорода.

Перелом

Развитие событий заставило Рокоссовского и Ватутина представить часовой доклад Сталину. Требовалась перегруппировка и главным элементом в ней была 5-я Гвардейская танковая армия Ротмистрова, которая прибыла утром 8 июля в юго-восточный пригород Старого Оскола. Весь день они приводили себя в порядок. К счастью, путевые потери были не так велики. Механики работали без продыха. Ранним утром 9 июля Ротмистров получил приказ сконцентрировать армию на северо-востоке Прохоровки. Здесь же он должен был соединиться с 5-й гвардейской армией Жадова (часть Степного фронта, переданная под контроль Воронежского фронта, которой следовало выйти к реке Псел. и блокировать расстояние в 30 километров от Обояни до Прохоровки. Быть готовыми к утру 11 июля.

В ночь на 11 июля Жуков обстоятельно беседовал с Василевским. При всех сложностях, у них были и определенные основания для удовлетворения. Немцы не прошли, как в 1941–1942 годах, через советскую оборону, словно нож в масле. Они измучены неимоверно тяжелыми боями. Соколовский и Попов на севере готовятся к контрнаступлению против Моделя. Активное блокирование Моделя на севере позволяет всей силой развернуться к более удачливому Готу. Именно сюда следовало бросить все мобильные резервы. Именно сюда пришел лихой Павел Ротмистров.

Немцы все во власти наступательной стихии. Они изучают русскую территорию с труднопроизносимыми русскими названиями. Никаких Шеневальде и Блуменбахов. Где уязвимый пункт? Он должен быть непременно. До сих пор всегда был. Из штаба 3-й танковой дивизии Готу доложили, что русская оборона между деревнями Круглик и Новоселов-ка — место, на которое уже начали смотреть как на магистраль атаки, укрепляется и с каждым часом становится все менее уязвимым. Следовало нанести удар как можно быстрее — до создания советского оборонительного железобетона. Три известных танковых командира — Кемпф, Хойзер и Кнобельсдорф собрали примерно 600 танков, сила для страшного удара, необходимого Готу для выхода из этих проклятых линий обороны на стратегический простор. Дорога вперед была уже очень тяжела для немцев, несколько дней ведущих сражение. Гот повернул свои танки несколько к северо-востоку, в направлении маленькой железнодорожной станции, малому пункту, значимому лишь как станция на местной железной дороге, едва заметной даже на местной карте. На пути уже кое-что знающего о России Гота стояла Прохоровка.

Ватутину не оставалось ничего другого, как ввести в действие самое сильное свое оружие — 1-ю танковую армию Катукова, усиленную танковыми резервами фронта. Тут-то и наши танкисты услышали название деревеньки, куда привела их броня, — Прохоровна. Ночью Ватутин говорил со Сталиным. Ватутин сообщил о ярости боев, он докладывает, что за один прошедший день подбито 332 вражеских танка, уничтожено 80 самолетов. Отбиты двенадцать атак. Сталин напомнил, что задачей является измотать немцев, а в нужное время «вперед двинутся Западный, Брянский и другие фронты». К Ватутину уже шла 27-я армия. По согласованию с курирующими южный участок дуги маршалами Жуковым и Василевским, Сталин приказал ввести в бой в районе Прохоровки два новых танковых корпуса — 2-й и 10-й. А 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова (часть Степного фронта Конева) уже двинулась из Острогожска к Прохоровке.