из лагеря подобным бегству, пока не прибыли в город Крустумерий, расположенный недалеко от Рима. Те же, кто разбил лагерь у Альгида в земле эквов, хотя и сами получали много ударов от врагов, все-таки полагали возможным остаться среди опасностей, чтобы возместить потери, но претерпели весьма большие несчастья. 5. Ибо неприятель, предприняв натиск и сбросив с укреплений их защитников, овладел валом. Захватив лагерь, некоторых эквы убили в сражении, но больше уничтожили во время преследования. Спасшиеся бегством, в большинстве своем раненые и без оружия, добрались до города Тускул; но их палатки, тягловый скот, деньги, рабов, и все другое военное снаряжение разграбили враги. 6. Когда весть об этом достигла римлян, все — и кто был врагом олигархии, и кто доселе скрывал свою ненависть, — тогда проявили себя, радуясь неудачам полководцев; и теперь Горация и Валерия, которые, как я сказал, были вождями аристократических группировок, окружала большая толпа.

XXIV. Аппий со товарищи доставляли своим коллегам в лагере оружие, деньги, зерно и все остальное, что требовалось, нагло забирая и общественное, и частное имущество, а для возмещения потерь записали в войско из всех триб тех, кто был способен носить оружие, и отправили их, чтобы пополнить центурии. И городские дела они держали под надежным присмотром, заняв караулами наиболее важные пункты, чтобы сторонники Валерия не устроили скрытно от них мятеж. 2. Они также втайне поручили своим коллегам в войске уничтожать их противников: знатных скрытно, а людей низшего положения даже явно, постоянно используя какие-нибудь предлоги, чтобы их смерть казалась оправданной. Так оно и происходило: ведь одних, отправленных командующими за фуражом, других сопровождать доставку продовольствия, третьих исполнять какие-либо иные военные обязанности, как только они оказывались за пределами лагеря, нигде больше не видели. 3. Воины самого низкого звания, обвиненные в том, что они первыми обратились в бегство или выдали секреты противнику, либо покинули свое место в строю были умерщвлены публично для устрашения остальных. Таким образом, воины гибли по двум причинам: приверженцы олигархии погибали в схватках с неприятелем, а сторонников аристократического правления убивали по приказу военачальников.

XXV. Множество подобных злодеяний было совершено Аппием и его коллегой в городе[1153]. В итоге, хотя гибель весьма многих прочих граждан имела мало значения для простонародья, но жестокая и нечестивая смерть одного достойнейшего мужа из плебеев, явившего множество доблестей в ратных трудах, случившаяся в одном из двух лагерей, а именно в том, где было трое военачальников, склонила там всех к бунту. 2. Убит был Сикций[1154], который участвовал в ста двадцати сражениях и во всех был отмечен наградами. Я говорил, что он, уже освобожденный от воинской службы по возрасту, добровольно принял участие в войне с эквами во главе когорты численностью в восемьсот воинов, уже отбывших законный срок службы и преданных ему. Посланный с ними по приказу одного из консулов против лагеря противника на явную гибель, как все полагали, он завладел укреплением и обеспечил консулам полную победу. 3. Вот сего-то человека, произносившего в городе множество речей против военачальников, мол, что они малодушны и несведущи в военном искусстве, Аппий и его коллега поспешили устранить. Они пригласили его на дружескую беседу, предложили порассуждать вместе с ними о делах в лагере и просили подсказать, каким образом можно исправить просчеты полководцев, а в конце концов уговорили его отправиться в лагерь под Крустумерием в чине легата. Должность легата является наиболее священной и почетной из всех у римлян, ведь она имеет не только силу и власть магистрата, но и неприкосновенность и почет жреца. 4. Когда Сикций прибыл, военачальники там радушно встретили его и предложили остаться, чтобы вместе командовать, и даже какие-то дары ему либо сразу подносили, либо посулили. Он был обманут подлыми людьми и не заметил в силу коварства речей, что все происходило со злым умыслом, будучи человеком военным и безыскусным по нраву. Он дал им разные советы, которые ему казались полезными, и прежде всего он порекомендовал передвинуть лагерь со своей собственной земли на вражескую, подробно исчисляя ущерб, который они тогда несли, и взвешивая выгоды, которые они могут получить от перемещения лагеря.

XXVI. Полководцы же, заявив, что они охотно принимают его советы, предложили: «Так почему бы тебе самому не возглавить перенос лагеря, предварительно разведав походящие место? Ты достаточно знаком с окрестностями после столь многих походов, а мы дадим тебе центурию[1155] из отборных юношей, снабженную легким вооружением, ты же, в силу своего возраста, получишь лошадь и оружие, подходящие для этого». 2. После того как Сикций согласился и попросил сотню отборных легковооруженных воинов, не теряя времени, они отправили его, хотя еще была ночь. Вместе с ним они послали сто человек из числа своих собственных друзей, выбрав наиболее решительных, которым приказали убить Сикция, пообещав огромное вознаграждение за душегубство. Когда они далеко отошли от лагеря и углубились в холмистую местность с узким проходом, где лошади трудно было двигаться, кроме как подниматься шагом, вследствие неровности поверхности холмов, то, подав друг другу знак, они сомкнули строй, чтобы всем вместе гурьбой навалиться на него. Но слуга Сикция, бывший у него щитоносцем, отменный в военных делах, догадался об их намерении и предупредил хозяина. 3. Сикций же, обнаружив, что заперт в неудобной теснине, где он не мог пустить лошадь во весь опор, спешился и, прижавшись к скале, чтобы не быть окруженным врагами, с одним только щитоносцем поджидал нападавших. Когда они всем скопом одновременно устремились на него, он уложил около пятнадцати человек, а ранил даже вдвое больше. И казалось, что в схватке он мог бы убить и всех остальных, если они сойдутся врукопашную. 4. Но они, сообразив, что он совершенно непобедим и им не одолеть его в ближнем бою, отказались от рукопашной. Отступив подальше, они засыпали его дротиками, камнями и палицами, а некоторые из них, вскарабкавшись на холм сбоку и оказавшись над его головой, стали скатывать сверху огромные валуны до тех пор, пока он не погиб из-за тучи метательного оружия спереди и тяжести камней, валившихся сверху. Такой вот конец был уготован Сикцию.

XXVII. Те, кто учинил это кровопролитие, вернулись в лагерь, неся раненых, и распространили слух, будто отряд врагов, появившийся перед ними, убил Сикция и остальных воинов, которые первыми с ними столкнулись, они же, получив множество ран, с трудом ускользнули от неприятеля. И всем показалось, что они говорят правду. И все же их злодеяние не осталось втайне, но, хотя убийство произошло