«На территории России чеканка монет восходит к концу Х – началу XI в., в период принятия и распространения христианства. В эту эпоху в русскую речь прочно входят слова: златица, златница, златик, злато, золотник. Исторические источники утверждают, что первой монетой отечественной чеканки был златник, выпущенный в конце Х в. князем Владимиром. На одной стороне этой монеты был изображен сам Владимир с трезубцем. Не менее распространенным в эту же эпоху становится слово “серебренник”, означающее отечественную монету, которая чеканилась во многих русских городах. Предтечей будущего рубля была гривна серебра. Именно этой монетой рассчитывались между собой князья Древней Руси. Русская гривна исторически вошла в экономическую жизнь Московского государства, а позднее и России. Царь Иван III право чеканки монет присвоил только держателю Московского престола. При Иване IV в Московском государстве свободно обращались “московка” и “новгородка”. В начале XVII в. на Руси установилась единая денежная единица – копейка, т. е. монета, на которой был изображен всадник с копьем. Она весила 0,68 г серебра. Копейка делилась на полкопейки и полушку – четверть копейки. Несколько позднее на Руси в счетную систему были введены рубль, полтина, гривна, алтын» / Козырев В.М. Основы современной экономики. М., 2003. С. 107.

747

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 135.

748

Там же. С. 136.

749

Там же.

750

Там же.

751

«Таким образом, если товар после первого же своего шага, которым он вступает в обращение, из него выпадает, то монета после нескольких своих шагов в обращении представляет больше металлического содержания, чем она в действительности имеет. Чем дольше монета обращается при неизменной скорости обращения или чем быстрее ее обращение в продолжение одного и того же промежутка времени, тем больше ее бытие в качестве монеты отделяется от ее золотого или серебряного бытия… Призрачное бытие золота в пределах его функции вступает, однако, в конфликт с его действительным бытием» / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 92–93.

752

По английскому закону, на который ссылался К. Маркс, золотой соверен, потерявший в весе более 0,747 грана, перестает быть законной монетой / См., там же. С. 94.

753

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 136–137.

754

См. Михалевский Ф.И. История денег и кредита. Хрестоматия. М., 1925. С. 12–17.

755

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 137.

756

Там же. С. 138.

757

Следовательно, «бумажные деньги являются знаками золота, или знаками денег. Их отношение к товарным стоимостям состоит в том, что последние идеально выражаются в тех же самых количествах золота, которые получают в бумажках чувственно воспринимаемое символическое выражение. Бумажные деньги лишь постольку знаки стоимости, поскольку они являются представителями известных количеств золота, а количество золота, как и всякие другие количества товаров, есть в то же время количество стоимости» / Там же. С. 139.

758

«Правда, – пояснял К. Маркс, – обособление этой функции не имеет места по отношению к отдельным золотым монетам, хотя оно и проявляется в том, что стершиеся монеты продолжают оставаться в обращении. Куски золота остаются только монетами, или только средством обращения, лишь до тех пор, пока они действительно находятся в обращении. Но то, что неприменимо к отдельным золотым монетам, применимо к той минимальной массе золота, которая может быть замещена бумажными деньгами» / Там же.

759

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 97. «Золотая монета произвела, однако, своих заместителей, сперва металлических, а затем бумажных, только потому, что она, несмотря на потерю части металла, продолжала функционировать в качестве монеты. Она не потому обращалась, что истерлась, а она истерлась до превращения в символ потому, что она долго обращалась. Лишь поскольку золотые деньги в процессе обращения сами становятся простым знаком своей собственной стоимости, они могут быть замещены простыми знаками стоимости» / Там же.

760

В функции средства обращения золото «является всего лишь связующим звеном метаморфозов товаров и их лишь мимолетным денежным бытием; оно реализует цену одних товаров только для того, чтобы потом реализовать цену других товаров, но нигде не выступает как находящееся в покое бытие меновой стоимости или даже как находящийся в покое товар. Реальность, которую меновая стоимость товаров получает в этом процессе и которую золото представляет в своем обращении, – писал К. Маркс, словно предвидя «электронные деньги», – есть только реальность электрической искры. Хотя это действительное золото, функционирует оно здесь лишь как кажущееся золото и потому может быть замещено в этой функции знаком самого себя» / Там же. С. 98.

761

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 140.

762

Там же. С. 141.

763

«Первая, естественно возникшая форма богатства, это – излишек, или избыток продуктов, т. е. та часть продуктов, которая не нужна непосредственно в качестве потребительной стоимости, или же владение такими продуктами, потребительная стоимость которых находится вне круга первых необходимых потребностей. При рассмотрении перехода товара в деньги мы видели, что именно этот излишек, или избыток, продуктов на неразвитых ступенях производства образует сферу товарного обмена. Избыточные продукты становятся продуктами, способными к обмену, или товарами. Адекватной формой существования этого излишка являются золото и серебро, первая форма, в которой богатство утверждается как абстрактное общественное богатство. Товары не только могут сохраняться в форме золота и серебра, т. е. в денежном материале, но золото и серебро суть богатство в сохраненной форме. Каждая потребительная стоимость как таковая служит тем, что она потребляется, т. е. уничтожается. А потребительная стоимость золота как денег состоит в том, чтобы быть носителем меновой стоимости, чтобы в качестве бесформенного сырья быть материализацией всеобщего рабочего времени. В виде бесформенного металла меновая стоимость обладает непреходящей формой. Золото или серебро, приведенные таким образом в виде денег в неподвижное состояние, суть сокровище» / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 109–110.

764

Там же. С. 110.