— Я обязательно спрошу, когда мы будем далеко от сюда, — проговорила хищница: — Назад! — вскрикнула она, заметив медленное приближение Наташи: — Я бью наповал, не промахнусь!

— А я тебя испепелю, дура! — огрызнулась дракониха.

— Я быстрее сожру твой мозг, нежели ты успеешь раскрыть свою пасть… — она хотела продолжить, но заметила, как к ней вплотную подошёл Сеня и нежно взял за морду, она хотела спокойно сказать, что сама разберётся, но, крайне неожиданно, увидела замах, и после чего её встретила темнота на долю секунду.

Сталкеру надоело это слушать, он встал подошёл к Вале и с размаху, вложив всю силу, врезал кулаком в морду, точнее в костяной нарост, покрывавший большую её часть. Валя чуть не упала. Сделала несколько шажков назад, приложила ладошку к месту удара и удивлённо стала пялиться на Духа. Она никак не ожидала, что тот совершит подобное. Было не больно, скорее удивительно и обидно. От такого хода у Вали даже пасть приоткрылась, а все разговоры у ребят мигом умолкли, все смотрели на это, не понимая, как такое произошло.

У сталкера было непонятное выражение лица, из-за чего его действия предугадать было трудно: «Будет ли он бить, или орать, или просто вернётся к раненой Тане?». Но через мгновенье тишина содрогнулась:

— З******! — он выкрикнул матное слово со всей силы: — З******! — потом ещё раз: — З******! — на третий раз уже было слышно, как голос срывается.

Наташа, как и Валя, как и все застыли на месте, следя за действиями сталкера. Валя по-настоящему боялась как-то ответить. Арсений набрал в лёгкие воздух и начал на очень повышенном тонне высказывать всё:

— Валя, ты конченная дура! Что за херню ты творишь! Ты же видишь, что я спокоен, значит — подожди, и тебе всё объяснят! Куда ты ведёшь, чё творишь?! Я, б****, сижу спокойно, они дружелюбно настроены, ты одна, как мизантроп последней категории, зубы показываешь! Хватит! Угомони свой пыл! Если бы не они, то ты бы давно сдохла от орды фриков и Таню бы не спасла! С тобой пытаются построить диалог, ты как милитарист-идиот угрожаешь! Хватит! Ты з******! Я Свете ультиматум поставил, чтобы она перестала херню творить! Тебе тоже поставить ультиматум?! Да, я виноват, я п****** момент, когда нужно было позаботиться о рации! Я не предупредил! Но ты совершаешь откровенную идиотию вот этой выходкой! Если ты сама не поменяешься, то тебя поменяю я!

На некоторое время наступила тишина. Арсений тяжело дышал, пятно на футболке перестало расти — кровь засохла, шов не разошёлся, а лишь лопнули засохшие места. Валя стала виновато смотреть на него, не ожидав такого эмоционального выхода. Она внутри поменяла мнение, а ведь до этого на полном серьёзе считала, что у нового (для неё) биологического оружия есть база и люди, управляющие ими, как у неё пол года назад. «Что ж, я похоже, крупно облажалась. Сеня так просто не станет орать. Тут другая ситуация у этих драконов. Поторопилась», — подумала она и уже начала поиск слов для извинения перед Сеней и всем семейством, но для неё кошмар только начинался:

— Б****, я не понимаю! — с новой силой выкрикнул Дух: — Это всё из-за твоей сестры?! Из-за того, что произошло?! Ты после этой потери всех считаешь гнидами и боишься потерять тех, кого обрела, так ведь?! Да, я по живому буду бить, Валя! Мне плевать! — на этот раз она огрызнулась и чуть дёрнулась вперёд: — Давай! Давай! Чё встала?! Лучше грохни меня прямо сейчас! Я устал от этого! Мне надоело разгребать это дерьмо! Я тоже хочу тупо всех уничтожить, все остатки человечества, за то, что все люди — полные дебилы, за всё то, что произошло! Но я держусь! У нас есть цель, мы её пытаемся добиться для нашего блага, для вас, для детей, у которых детство не начиналось! Валя, б****, полгода прошло, я думал ты уже всё осознала и отпустила! Я был рад, когда ты поехала с нами, потому что я был уверен, что на тебя можно положиться, ты самая ответственная из всех трёх, но, сука, как я, д******, ошибся! Ты понимаешь, что мы все кого-то потеряли!? Не ты одна! Таня всех родных в один миг потеряла! Рома всех потерял в один момент! Гид, Зина тоже! Света при тебе потеряла дядю! Все, б****, на нашем поезде потеряли практически всех! Я в тот день потерял своего последнего родного человека, но не забился в углу в слезах, потому что понимал и сейчас понимаю, что нужно двигаться дальше! Хватит себя жалеть и винить в смерти сестры, мы ничего не могли сделать! Ты не могла! Никто не мог! Хватит этот каприз развивать! Жизнь движется дальше, и в нашем случае она не циклична! Иначе от тебя все отвернуться, и ты останешься совсем одна! — он резко прекратил ор, подавившись, а после из носа стала течь кровь — парень перенервничал, что Валю, да и всех напугало: — Класс! — сорвав окончательно глотку, он стал морщиться от боли, а в глазах показались слёзы (такое бывает, попробуйте мощно петь сорванным голосом — слёзы как по рефлексу потекут): — Спасибо тебе огромное! — выкрикнув напоследок, он закашлялся. Сплюнув, сталкер прикрыл нос рукой и направился к своим вещам, чтобы разобраться с кровавыми пятнами.

Валю будто заморозило. Она застыла в одном положении и смотрела туда, где недавно стоял Дух. На глазах появилась малозаметная слеза. Наташа с жалостью стала смотреть на Валю, хотя недавно была готова грызть и рвать её на куски. Все присутствующие не знали, что сказать, лишь переглядывались. Арсений каждые десять секунд кашлял и сплёвывал. От крови он уже вытерся и с какой-то…даже злобой смотрел на Валю, а та никак не меняла своё положение и взгляда.

Гришка решил начать конец этого конфликта и ментально сказал всем собрать всех детей, раненную Таню с её вещами и лететь вниз, домой. Артём, Вова, Никита и Саша закивали, ласково взяли детей, бережно обошлись с Таней и слетели вниз. Гришка направился к Сене, явно хотел сказать, что тот переборщил, очень переборщил, даже «слишком» не подойдёт для этого обозначения.

Наташа, полностью расслабив мышцы, с жалостью смотрела на Валю. У хищницы медленно опускались и морда, и руки, и хвост, да и она сама сгибала спину, сжимаясь, в глазах уже начинали накатываться новые слёзы. Взглянув на пару друзей, которые стали шептаться о своём, она стала медленно двигаться:

— Валя… — Наташа стала говорить очень осторожно и жалобно, — Валя, посмотри на меня,