понимаю, почему ты так неохотно идёшь на такие задания, а дома…дома ведёшь себя, очень живо и открыто, Валь, — он сделал паузу, а Валя пожала того за предплечье: — Это — не твоё… Ты не хочешь того, что происходит, ты каждый раз борешься с собой… Ты хочешь просто жить и радоваться жизни… Тебе нравится просто существовать, а не мотаться туда-сюда, преследуя какую-то цель… Ты хочешь найти какое-то красивое, приятное местечко, которое тебе будет нравиться, и заниматься обычными вещами… Утром встала, размялась, съела чего-нибудь и пошла гулять, любоваться природой, тем чем она является… Тебе для счастья нужно немного. Ты не хочешь жить в этих, сегодняшних, реалиях и стараешься избежать их…

— Я ненавижу всё то, что стало, — она помяла его за плечо, — да, я такая, Сень. Я не хочу каждый день выживать и…убивать…

— Я тоже не хочу, но так получается…

— Ты правильно сказал, что у тебя есть цель, но…я…я не хочу того же…

— Я понимаю, тебе просто спокойной жизни хочется. Чтобы просто жить без всяких неожиданностей и перемен.

— Ну да, — она чуть повысила тон, — Я такая.

— Я тебя не виню, Валь. Мы все личности. У каждого из нас свои желания. Я к чему это начал… Просто хотел убедиться.

— Для чего?

— Для того, чтобы, когда мы обоснуемся, помочь тебе переубедить всех оставить тебя и не брать куда-либо. Ты нервничаешь из-за этого, волнуешься, а это вредит и тебе, и всем во время боевого выхода, рейда и другого.

— Считаешь, что я — трусиха?

— После всего, что было? Нет. Ты посмелее меня будешь. Просто неправильно это… Я не диктатор и никогда им не буду… Будет лучше для всех, Валь, если ты просто станешь жить там, где тебе удобно, и с тем, кто тебе нравится.

Валя вздохнула:

— Спасибо, конечно, что сопереживаешь…особенно после такого крика…ты стараешься… Но я сама решу…

— А я ничего не решаю. Просто хотел сказать, что в случае чего, я буду на твоей стороне…

— Спасибо, — она посильнее приобняла его, почесав ему макушку, и прибавила: — Ты правильно сказал, я не хочу таких путешествий, душа другого просит, но за вас, друзей, я буду готова горы переворачивать. Даю слово.

— Запомнил, — тот слегка шлёпнул её по ладошке и расслабился — переместился и прилёг головой Вале на бедро, закрыв глаза.

Валя усмехнулась, почесала его по коротким волосам и снова посмотрела на закат.

Глава 4

— Да аллё! Хватит! Чё вы оба ко мне-то лезете?!

— Так у тебя интереснее всего, Сюх!

— Лучше бы с Яной сыграли!

— Не ори, она только начала разговаривать со мной!

— Да…бляха муха…Лава, мне тяжело, я не как твой папа. Слезь!

— Лава, ему правда тяжело.

— Да…дети…хватит…

— Как это, хватит? У тебя же самое интересное! Разные штуки, такие прикольные! Такое светится и звуки разные издаёт!

Примерно от таких разговоров на повышенных тоннах и со смешинкой в голосе открыла глаза Таня: перед ней была лёгкая темнота, как будто она оказалась в пещере, потолок которой напоминал мозаику, которую освещали лучи костра; она лежала ровно на спине, руки были сложены в замок на животе, под головой было что-то жёсткое, но тёплое, будто поношенная грелка; голова немного гудела, на трапеции были небольшие ощущения свежей раны, как при падении на асфальт, да и всё тело парализовала слабость. Осмотрев ещё раз своё окружение, она заметила, что потолок довольно близок к ней, и что он периодически шевелится, а потом уже стала замечать, как стенка равномерно движется. Стала ясно, что она лежит возле кого-то живого, от чего желание шевелиться сразу отбило.

Тем временем разговоры продолжались:

— Слышь, ты так и не рассказал, что это за коробочка?

— Это — счётчик Гейгера, — сейчас она различила голос Духа.

— Такая маленькая коробочка?

— А ты думал, что это целый прибор, размером с автомат.

— Как минимум.

— Ну, вот теперь, ты знаешь правду. Вообще, до фига и больше есть счётчиков другого производства, они ещё меньше. Нет, конечно, есть большие счётчики, у них очень высокая чувствительность, но они применяются только для лабораторных замеров. Мне, да и многим, нафиг такие не нужны.

— Ты хотел сказать, применялись для замеров, — прозвучал уже Валин голос. У Тани настроение и спокойствие стали брать вверх.

— Нет, Валя, научные работы никуда не делись, — опроверг сталкер, — они просто работают в других условиях, другом режиме и цели у них другие.

— М да? — та явно удивилась.

— М да.

— Не знала, — она внезапно поменяла тон: — Эй, Яна, всё ещё боишься меня? М-м-м?

В ответ ничего не последовало, даже наступила тишина, которую прервал чей-то чужой голос:

— Ой, ну вы посмотрите на эту милоту.

— А ты как хотел? Только она так на руках спать уложит.

— Сюх, ну чего у тебя с техникой-то?

— У рации — всё работает, — его голос прозвучал недовольно, — аккумму — хана. Смартфон, работает, только пока он в заложниках у вашей меломанки…

— Ха-ха! Да если бы я первым до тебя добрался, то в заложниках он был бы у меня.

— Понятно всё с вами, — прокряхтел Сеня: — остальное всё работает, даже дрон. Аккумм сдох не от повреждения при взрыве.

— Тогда, у меня просьба есть — дай детишкам с чем-нибудь поиграться.

— С чем-нибудь? Граната подойдёт?

— Ха-ха! Как смешно!

— Грех, да нет у меня какой-либо безделушки, — тот сделал паузу: — Лучше, Дэгу, обыграй сначала сестру, а потом меня в шахматы. Победишь обоих — подарю тебе одну из своих сумок, а то обижался, что у меня всего так много. Давай, а?

— А если я победю? — прозвучал детский голос.

— Тогда тебе подарю, Лава.

— Вот ты, манипулятор, Сюх!

Дальше последовали детские возгласы, взрослые разговоры. Таня попыталась встать, чтобы понять, что и как происходит, от чего голова отозвалась резкой ноющей болью в висках и затылке, она тут же приземлилась обратно, жмурясь от боли. После того, как она схватилась руками за голову, она почувствовала, как к ней что-то приблизилось, выдохнуло тёплый поток воздуха, а затем последовал голос, прозвучавший довольно громко, по сравнению с остальными, к которым Таня буквально прислушивалась:

— Валя!

Разговоры от этого не прекратились, будто Валю и не звали, а через 10 секунд, потолок открылся и показал себя в виде большого крыла, а потом уже показалась старая знакомая, присевшая на колени перед ней:

— Таня, Таня, ты как?

— Нормально, — скривилась она, попытавшись повернуться.

— Эй, нет, нет, нет, нет, нет! — подруга мигом вернула её в прежнее положение, взяв за кисти одной рукой, а другую положив ей на макушку: — Таня,