– Не двигаться!

Эштон зажала рот ладонью. Хантун уронил схему и передвинулся к краю ящика. На лице Бента, а это, без сомнения, был он, отразилось недоумение, которое мгновенно сменилось ужасом, когда он узнал вошедшего.

– Орри Мэйн?..

– Ну надо же! – спокойно произнес Куинси и, как настоящий профессионал, быстро сунул руку под пасторскую сутану.

Орри резко повернулся в его сторону и выстрелил. Пуля отшвырнула сыщика назад, и он ударился спиной о балку. Орри слышал, как стукнулась о дерево его голова, но Куинси все равно достал свой маленький пистолет и снова и снова нажимал на курок, уже падая на пятую точку. Пули вылетали одна за другой, и последняя отстрелила ему палец на ноге, перед тем как он завалился на бок.

Бент судорожно сжимал в руках свою угольную мину, дрожа, как ребенок, пойманный с печеньем. Орри заметил, как Эштон выразительно посмотрела на мужа. «Нападай, или нам всем конец!» – словно говорил ее взгляд.

Но Хантун съежился от страха и тряс головой в дуэте со своим отражением в грязном окне, выходившем на реку.

– Капитан Беллингхэм, значит? – хрипло произнес Орри. – Не знаю, как ты попал сюда, но точно знаю, где ты должен быть вместе со своими подельниками. В тюрьме, по обвинению в заговоре с целью убийства президента.

Бент уже пришел в себя и теперь смотрел на своего злейшего врага с хитрым прищуром. Как и Орри, он тоже не понимал, каким образом могла произойти эта поразительная встреча. Но очень хорошо понимал ее последствия.

– О Боже, он знает… он все знает! – прижав кулак к груди, закричал Хантун.

– Как и министр Седдон, – подтвердил Орри, – и сам президент. Им очень хотелось поймать вас с поличным. Тебе конец, Джеймс. И тебе тоже, моя драгоценная шлюха-сестри…

Хантун схватил фонарь и швырнул его в Орри.

Орри увернулся. Фонарь ударился о дощатую стену за его спиной и разбился. Капли масла расплескались по стене и по грязному полу. Разбросанная по полу солома задымилась.

Орри мельком заметил, как мимо него промчался Хантун; Эштон тащила его за руку, как ребенка. Но Орри не обратил на них внимания, потому что на него бросился Бент, обеими руками поднимая над головой черную железную отливку. «Черт, да он нас сейчас взорвет…» – мелькнуло у Орри в голове.

Бент замахнулся, целясь Орри в голову, но тот увернулся, и железяка лишь задела его левый висок. Единственным взрывом стал взрыв боли.

Тогда Бент со всей силы ударил его по левому плечу, прямо в обрубок ампутированной руки. Орри упал на одно колено. Беззвучные слезы боли потекли по его щекам. В намерениях Бента можно было не сомневаться. Загнанный в угол зверь убивает, чтобы спастись.

– Сволочь! – выдохнул Бент, ударяя миной по левому уху Орри и едва не сбивая его с ног. Из раны под волосами хлынула кровь, Орри почти ничего не видел. Вдруг стало очень светло. Спиной он ощутил сильный жар. Сарай уже охватило огнем.

– Надменный… каролинский мерзавец… – Бент снова поднял свое оружие и направил самый острый его конец на темечко Орри, словно держал в руках нож друидов. – Сколько лет я ждал этого…

Фигура Бента с миной в руках расплывалась перед глазами Орри. Наконец он все-таки сумел кое-как прицелиться и выстрелил. Пуля попала Бенту в левое запястье, раздробив кость. Он заорал и выронил отливку. Она упала рядом с лужей быстро растекавшегося огня.

Ненависть душила обоих. Ни к кому и никогда Орри не испытывал ее с такой остротой и яростью. В памяти, быстро сменяя друг друга, мелькали картинки прошлого. Он видел себя стоящим в бесконечных штрафных караулах, куда его отправлял Бент ни за что и в стужу и в зной; видел, как лежит в лазарете Академии, полумертвый, после очередного жестокого наказания; видел письмо Чарльза с описанием издевательств старшего офицера; и наконец, торжествующее лицо сестры, когда она сообщала ему о портрете, показанном ей неким капитаном Беллингхэмом…

Он с трудом встал на ноги, поставил кольт на предохранитель, схватился за дуло и с силой ударил Бента по голове рукояткой. Бент завизжал и отпрыгнул назад.

Орри ударил еще раз. Из носа Бента хлынула кровь. Он попытался прикрыться правой рукой, потом левой… А Орри бил и бил, изрыгая проклятья. Бент отклонился вправо. Орри ударил еще раз. Бент пошатнулся…

«Ладно, хватит; он свое получил…»

Сквозь гул и треск пламени Орри услышал звон упряжи, скрип колес, быстрый топот копыт. Хантун и Эштон удирали. Но это не имело значения. Важен был только этот жирный, съежившийся трус и бешеная ярость самого Орри, его лютая ненависть к человеку, который преследовал их всю жизнь, а теперь еще и стал причиной его разлуки с Мадлен.

Бент качался, стоя на месте. «Забери его с собой, пусть сядет в тюрьму… он никому больше не сможет напакостить…» Но этот слабый внутренний голос не был услышан. Разъяренный так же, как и его противник, Орри ударил снова.

– А-а… – Крик Бента странным образом походил на смех. – Боже, Мэйн… Бога ради… прояви сострадание…

– А ты когда-нибудь проявлял его? – закричал Орри, ударяя правым коленом ему в пах.

Бент отступил назад на шаг, потом на другой, третий…

Орри слишком поздно прыгнул вперед, чтобы схватить его. Спина Бента ударилась об одно из окон. На мгновение сотни крошечных огней вспыхнули в осколках стекла. Бент вывалился наружу, и одну сторону его лица распороли остатки стекла, торчавшие в раме. Он закричал. Орри услышал глухой удар снаружи…

Он высунулся в окно. Бент катился вниз по склону, отчаянно пытаясь ухватиться за пучки травы. Он подпрыгивал на кочках и камнях, как резиновый мяч, и наконец с громким всплеском свалился в воду. На мгновение безмятежную реку встревожили волны и пузыри… А потом наступила тишина.

Орри пытался рассмотреть тело Бента, но оно исчезло – его затянуло на глубину или унесло течением в сторону красных огней, вспыхивающих на горизонте.

Прошло с полминуты. Орри наконец осознал нараставший жар и ощутил густеющий дым. Часть обшивки сарая уже рассыпалась на пылающие обломки. Над головой Орри огонь бежал по сухим балкам потолка. В нескольких дюймах от «угольной бомбы» горела солома. Орри прыгнул вперед и вышвырнул ее в открытую дверь.

Он хотел открыть один из ящиков и взять две-три винтовки в качестве доказательства, но ему хватило времени только на то, чтобы сунуть в кобуру кольт и схватить схему, которую держал Хантун; она уже дымилась с одного края. Он затолкал лист в карман и, согнувшись и кашляя от дыма, потащил тело Исраэля Куинси к двери.

Одну из балок уже сожрал огонь. Крыша над ним просела и треснула, вниз сыпались искры и горящие обломки. Орри почувствовал запах своих загоревшихся волос, но продолжал тащить тело, пока не выволок его наружу.

Один из ящиков с патронами взорвался как раз в тот момент, когда Орри схватил бомбу и, хромая, отбежал на безопасное расстояние от сарая. Все боеприпасы начали взрываться, и грохот этих взрывов раскатился в ночи, словно шквальный огонь какого-то сражения.