указывают также цветовые параллели, например: «Асфальт еще желтился от солнца, голубой пар стоял над шоссе…» [ЗТ] — Три пути / Вижу я в желтеющих равнинах… // В тишине из синей дали кличет… [Бунин] — и общий для обоих мотив исчезающей из мира жар-птицы: «Здесь еще летает догорающая жар-птица» [ЗТ] — Не ищу я по свету Жар-птицы [Бунин].

В советской символике эпохи ЗТ сидящая ворона — комический знак, наделенный коннотациями застоя, отсталости от жизни. Это лучше всего прослеживается в графике тогдашних сатирических журналов, в плакатах и других средствах пропаганды. Например, на предприятиях устраивались особые «черные кассы» для выплаты зарплаты пьяницам и прогульщикам, где красовались карикатурные изображения этих лиц, а также «огромная деревянная ворона на коньке крыши, с издевательским выражением глядящая вниз» [O’Flaherty, I Went to Russia, 104, фото, 105]. Она, конечно, играет эту роль и в данном месте ЗТ с его сатирическим симбиозом «старого и нового».

25//3

Илья Муромец — Остап Бендер, Добрыня Никитич — Балаганов, и Алеша Попович — …Паниковский. — Имеется в виду картина В. М. Васнецова «Богатыри» (Третьяковская галерея). Три конных богатыря всматриваются в даль, причем не все трое (как хотел бы Остап), а лишь один Илья приложил ладонь ко лбу. Это одна из тех хрестоматийных картин, сюжет которых служил еще с дореволюционных времен объектом юмористического переиначивания и применения к современным ситуациям [о других картинах этого ряда см. ДС 5//17]. Так, юный С. Маршак в 1904 сочиняет «Величание трем богатырям» — Репину, Горькому и Шаляпину [В начале жизни, 671]. В «Сатириконе» публикуется карикатура Ре-Ми на трех правых журналистов, которые представлены на конях и в костюмах богатырей [Ст 38.1911, обложка]. «Крокодил» изображает в виде богатырей бюрократов и растратчиков [перепечатано в КН 36.1926].

Посмотрим, в какой мере произведенное Остапом распределение ролей Алеши и Добрыни между Паниковским и Балагановым позволяет говорить о перекличке между характерами спутников Бендера и соответствующих богатырей. В. Я. Пропп резюмирует особенности этих былинных героев следующим образом:

«Добрыня наделяется чрезвычайно высокими моральными качествами… Добрыня получает хорошее воспитание. Воспитанным, культурным, образованным он выступает решительно во всех песнях о нем… В лице Добрыни народ воплотил те качества, которые он в совокупности обозначает словом «вежество»… — знание внешних форм вежливости и культуры в обращении людей друг с другом… Он умеет держать себя за столом, он знает как сесть и как вести себя за едой… Умение владеть внешними формами жизни… делает его особенно пригодным для дипломатических поручений… Однако основное качество Добрыни, как и других героев русского эпоса, это — беззаветная храбрость, мужество, не знающее пределов…

Из трех героев русского эпоса Алеша самый молодой. Он наделяется не только всеми достоинствами героя, но и некоторыми недостатками, свойственными молодости… [Он] никогда не взвешивает никаких препятствий и опасностей, легкомыслен и смел до безрассудства. Он не изображается обладающим большой физической силой. Наоборот, нередко подчеркивается его слабость, и есть даже такие песни, в которых он изображается хромым… Алеша никогда не теряет присутствия духа и нередко побеждает сильнейшего, но неуклюжего врага своей сметливостью и находчивостью… [Он] отличается остроумием и жизнерадостностью… В позднейшей фольклористике имелась и другая точка зрения, [состоящая в том, что] Алеша — тип отрицательного, безнравственного, аморального эпического героя…

Суровый и могучий Илья, выдержанный и культурный Добрыня, веселый и находчивый Алеша выражают героические черты русского народа» [Пропп, Русский героический эпос, 184–185, 209].

Параллелизм между парами Добрыня-Алеша и Балаганов-Паниковский может быть усмотрен в том, что первому из упомянутых антилоповцев, бесспорно, свойственны такие черты, как лояльность, тяга к порядку и справедливости, определенное дипломатическое искусство (примером чего может служить организация им Сухаревской конвенции), в то время как второй хитер, увертлив, аморален, анархичен и склонен к необдуманным рискованным поступкам. С другой стороны, невежество и неотесанность Балаганова могут рассматриваться как антитетическая параллель к «вежеству» Добрыни. Можно отметить и еще один общий момент. Взаимоотношения Добрыни и Алеши не всегда были гладкими, и в одном из былинных сюжетов Добрыня даже бьет Алешу за неверность, бросает его оземь: Повытащил его из-за дубова стола, /Да и метнул он его о дубовый пол [Былины, 153,161]. Аналогичным образом Балаганов бьет и валяет по земле Паниковского в эпизоде с гирями [ЗТ 20] 2.

25//4

С него хоть сейчас можно былину писать. — Переиначенное клише «С него можно хоть сейчас картину писать» (о чьей-то живописной внешности). Пророческая ирония этой фразы — в том, что через несколько лет былины действительно начали писать — так называемые «советские» былины о Ленине, Сталине, Ежове, челюскинцах и проч. Выражение «писать прозу или стихи с кого-либо» см. также у Маяковского: А сбоку / пишет с него Либединский, // стихи / с него / сочиняет Жаров [Тип, Поли. собр. соч., т. 7].

25//5

Нас еще придавит каким-нибудь «Катерпиллером» или комбайном. Умереть под комбайном — это скучно. — «Катерпиллер» — марка трактора: «надменные «Катерпиллеры», широколапые чудовища, гордость тракторостроения». Журналисты любуются его «неприступностью, неумолимой властностью поступи», «изысканностью сочетания серых и красных цветов» [И. Изгоев, Завоевание риса, КН 01.1931; Б. Губер, Неспящие, НМ 02.1931]. Комбайн в 1929–1930 характеризуется как «крейсер пшеничных полей», «удачнейшая комбинация жнейки и молотилки», «машина, бесспорно производящая ныне переворот в земледелии» [Н. Осинский, 3 дня на зерновых гигантах, Пр 31.07.29; И. Гриневский, На полях совхоза «Гигант», НД 05.1929: 86]. Бендер явно не вдохновляется пышными журналистскими метафорами: комбайны скучны ему, как и построение социализма в целом [см. Бендер — Балаганову в ЗТ 2; одна из многих перекличек между началом и концом романа].

25//6

По их обобществленным угодьям бродят сейчас многочисленные литературные и музыкальные бригады, собирая материалы для агитпоэм и огородных кантат. — В первые годы пятилетки деятели искусств массами ездят в колхозы и на стройки. Считалось, что писатель или художник — такой же строитель социализма, как рабочий и колхозник. Писатели объединялись в бригады, давали соцобязательства, выполняли план, вступали в соревнование, отчитывались на предприятиях.

Хроника «Литературной газеты» за 1930 полна сообщений об этих кампаниях: «Включим писателя в социалистическое строительство… 100 писателей на индустриальные предприятия и в колхозы… Писатели указывают, что в результате поездок в колхозы они получили богатый материал для своего творчества» [ЛГ 24.02.30]; «Ленинградский отдел ФОСП совместно с Ленотгизом организовал 8 выездных ударных бригад писателей. Тт. Либединский и Чумандрин уже полгода работают на заводе «Красный пути ловец». Л. Сейфуллина и О. Форш работают на текстильных предприятиях Ленинграда…» [ЛГ 10.03.30]; «РАПП в колхозах…» [ЛГ 28.04.30]. «Слетов уехал на Сахалин для изучения строительства нефтяных промыслов… В колхозы и коммуны Нижней Волги выехал член «Перевала» Г. Глинка»