Этим вечером я не выхожу из своей комнаты, усердно размышляя о предстоящем будущем. Возвращается с работы батя. Судя по тому, что он не ворвался в мою комнату и не надавал мне пенделей, мама ему ничего не рассказала. Но родительница явно без настроения, это легко понять по тому, с какой злостью она отвечает отцу на его рядовые вопросы и гремит посудой.

Факт того, что у меня будет ребенок, не укладывается в голове. Я просто в это не верю. Смотрю на тест, который забрал в свою комнату, и не верю.

Нет, я, конечно, не думаю, что Крылова нарисовала эти две полоски фломастером и решила меня разыграть. Также я не думаю, что она занималась сексом с кем-то после меня, а сейчас приписывает мне чужого ребенка. Если Крылова говорит, что беременна от меня, то я ей верю. Но все же я никак не могу осознать и принять тот факт, что у меня будет ребенок. Это просто невозможно. Это какая-то параллельная реальность. Это происходит не со мной.

Жениться на Крыловой и стать отцом семейства? Нет, этого точно не будет. Я не собираюсь жениться на Алине. Я ее вообще не знаю: что она за человек, какой у нее характер, интересы, хобби… Да она для меня все равно что незнакомка с улицы. И я не люблю Алину. Симпатичная, да, но в школе я на нее даже не смотрел. И после секса меня тоже от нее не торкнуло. Ну потрахался и потрахался.

Ппц, потрахаться ТАК мог только я…

Глава 23.

Лев

17 лет назад

— Прокурорские дочки на дороге не валяются! Женись! — батя ставит перед собой сковородку с яичницей и разрезает ее ножом.

Я в шоке от услышанного. Мать рассказала отцу про беременность Алины. Я ждал, что он ворвётся в мою комнату и надаёт мне подзатыльников, но вместо этого отец выдал немыслимое: «Женись!».

— Пап, да ты чего? — просто не могу поверить, что отец это на полном серьезе. — Мне пришел ответ из Москвы, я поступил в институт.

— С прокурором породниться — это лучше, чем любой институт в твоей Москве. И вообще, где родился, там и пригодился.

Батя тянется к бутылке водки, чтоб налить рюмку, но ему тут же прилетает полотенцем по ладони от мамы.

— Совсем ополоумел, еще десяти утра нет, а ты уже к бутылке тянешься!

— Да я чуть-чуть, за внука будущего!

— Еще нет никакого внука! — мама убирает со стола бутылку.

Отец провожает ее тоскливым взглядом.

— В общем, Лёва, — батя возвращает внимание ко мне. — Обрюхатил девку — твой долг теперь жениться.

— Да у вас у всех крыша поехала, — разворачиваюсь и ухожу в свою комнату.

Они давят на меня со всех сторон. Дома родители мозг выедают: женись! За пределами дома Алина. Пристала ко мне, как банный лист. Снова с ней виделся, начала мне что-то втирать про взаимную ответственность и одну лодку, в которой мы с ней сидим.

Я не отказываюсь от ответственности! Я готов платить алименты! Но Крыловой, блин, этого мало. Алине еще надо, чтобы я вместе с ней менял ребёнку памперсы, кормил его по ночам с бутылочки и ходил с ним гулять.

— Ты будешь в Москве тусоваться, а я тут одна с ребенком мучиться, да!? — верещала вчера.

— Я еду не тусоваться, а учиться.

— Да мне плевать! Ты хочешь смыться, а я должна одна ребенка растить, так, что ли?

— Я буду присылать тебе деньги…

— В жопу засунь себе свои деньги, они мне не нужны! У меня денег столько, что я сама могу тебе их давать. Мне не деньги нужны, а помощь с ребенком!

— Найми няню…

— Ну уж нет, Лёва, я не дам тебе так просто отделаться от этого. Ребенок — наша общая ответственность. Я не собираюсь тащить все на себе одна.

В школе я даже подумать не мог, что Крылова такая неадекватная истеричка. Я понимаю, у нее стресс и шоковое состояние, но у меня тоже стресс и шоковое состояние, однако в истерических припадках я не бьюсь.

— Мы должны пожениться, — в итоге выдала мне вчера.

— Чего???? — мои глаза полезли на лоб.

— Что слышал! Ты заделал мне ребенка, ты лишил меня нормального будущего, я из-за тебя не пойду в институт…

— Эй-эй-эй, — выставил вперед ладонь. — Сбавь обороты, Крылова. Ты вроде как сама хотела заняться сексом.

— Хотела. И теперь наступили последствия. Но ты почему-то не хочешь нести за них ответственность.

— Я не отказываюсь от ответственности и от ребенка, я готов его признать, дать свою фамилию и платить алименты, — повысил голос. — Но жениться я на тебе не буду. У меня другие планы на жизнь.

— У меня тоже были другие планы на жизнь, но все пошло через одно место. И я не собираюсь расхлебывать это сама, мы с тобой теперь в одной лодке. И хрен я тебе дам с этой лодки сбежать. Пойдём на дно вместе.

Последние фразы прозвучали, как реальная угроза, и мне это категорически не понравилось. Крылова подскочила с лавочки в парке и поспешила к своей «Хонде», а я так и остался стоять под деревом, а потом поплёлся к автобусу.

До сих пор ломаю голову, что значили ее слова. Наверное, мне вообще не нужно об этом думать, мало ли что истеричка могла выкрикнуть в приступе припадка. Но вот кошки на душе все равно скребут, а неприятное предчувствие так и нашептывает на ухо: «Все кончено, Лев. Не будет тебе никакой Москвы. Останешься в Печорске нянчить ребенка».

Купить бы билет в Москву на ближайший поезд, да не могу, жить негде. Общежитие мне дадут только первого сентября.

Мои раздумья прерывает распахнувшаяся дверь комнаты. У матери никогда не было привычки стучать ко мне. Она всегда считала нормальным просто взять и ворваться в мою спальню.

— Лёва, тебя к телефону.

Меньше всего мне хочется с кем-то сейчас говорить, но я все же поднимаюсь с кровати и подхожу к трубке.

— Алло.

— Здравствуйте, Лев Быстрицкий? — звучит незнакомый женский голос.

— Здравствуйте, да.

— Вас беспокоят из приемной прокурора Крылова. Олег Борисович просит вас прийти к нему на приём.

Я застываю на одной