— Он разве у тебя?

— Сегодня же среда! — напомнила мама.

— Ах, да… Уроки французского…

Виола при этом хихикнула. А надо сказать, что мама позвонила дней за десять до события, поскольку беспокоилась о подарке. Казалось, нужен был Леночке мой подарок? Но традиции — это святое. Мне жутко захотелось сунуть ей в руку сто долларов со словами: «Сама себе что-нибудь купишь». Но я терпеливо выслушала мамины наставления. В четвертый раз, поскольку первыe она давала мне на Леночкино двадцатилетие. И какой именно косметикой пользуется моя невестка, я прекрасно знаю.

И тут… «Спроси насчет пятницы», — одними губами сказала Виола. Я не поняла: «Что спросить?» «Леночка…»

— Мама, а в пятницу Вовку тоже привезут к тебе?

— Да. Валерия Сергеевна…

Занята. Это понятно. Я не знаю, как маленький лицемер ведет себя у тех деда с бабкой, но то, что теща горя остается с внуком крайне редко… Г-м-м… Это настораживает.

Когда я положила трубку, Виола сказала:

— Итак, уроки французского. Все понятно: у нее любовник.

— Что ты говоришь! — ахнула я. — Как можно изменять Игорю! Он такой…

— Ну какой?

— Красивый, умный, добрый, заботливый… — затараторила я. — Дарит ей подарки, возит отдыхать за границу…

— И целыми днями работает. Иначе не было бы ни подарков, ни отдыха за границей. Твой брат — трудоголик, не забывай. Работа — его хобби.

— И что делать? — растерянно спросила я.

— Как что? Ведь ты же хочешь сохранить этот брак! Мы не знаем, кто Леночкин любовник и какие у них отношения. Нельзя принимать решение, обладая минимумом информации. Поэтому мы должны получить максимум.

— Как?

— Во-первых, убедиться в том, что она не посещает уроки французского. Когда я сделала дубликаты ключей, знаешь, о чем подумала?

— Нет.

— Сама посуди: где они могут встречаться? На дворе-то не лето! Зима. Если дело дошло до уроков французского, я так понимаю, что «ресторанный» период у них уже прошел. Накушались. Пришла пора интимной близости. Ха-ха! Если делают это днем, на буднях, значит, ее любовник женат.

— Почему? — тупо спросила я.

— Да потому что Игорь работает и по субботам, а Леночка еще ни разу не ангажировала твою мать на выходной! Это понятно?

— Да, — кивнула Глупая Пучеглазая Лягушка, у которой было иногда плоховато с логикой.

— Если женат, вполне может иметь жену-домохозяйку. Та сидит себе дома, и квартира занята. Или дети могут внезапно вернуться из школы. Адома чужая тетя.

— Значит…

— Она приводит его к себе. Вполне возможно. Я бы на ее месте так и сделала. Вовку к бабушке, а самой на урок французского. Игорь когда-нибудь возвращался домой без предупреждения?

— Не думаю. Он действительно много работает. И представить, что мой брат вернется домой среди бела дня… Нет, не думаю.

— Значит, Леночка почти не рискует. Игорь такой заботливый, что обязательно позвонит, если захочет вернуться домой пораньше: «Готовь ужин, дорогая, зажигай свечи, я лечу к тебе на крыльях любви!» Сегодня среда, у нас тренировка. Но в пятницу никакой тренировки нет. Мы должны туда пойти.

Я все еще не могла поверить! Пойти к Леночке, чтобы застать ее с любовником! А если она скажет, что это слесарь, который зашел починить кран?

— Вот потому и нужны дубликаты ключей, — улыбнулась Виола. — Я хочу застать их в постели. Чтобы никаких отговорок.

Но это же полное свинство! Лезть в чужую личную жизнь! Даже если это личная жизнь твоего родного брата. Нет, я такого сделать не могла! И потом: зачем это нужно Виоле?

Но надо было знать Фиалку. В двадцатый раз это повторяю. Уж если она что-нибудь вбила себе в голову, то ни за что не отступит. Ей пришлось долго меня уговаривать, но в конце концов я сказала то, что и должна была сказать. Я сказала «да».

Забыла сообщить, что у Леночки есть машина. Ну, разумеется! Чтобы не было никаких проблем с французским языком, папа подарил ей… Я не знаю, как это называется, поскольку в машинах не разбираюсь. Что-то уродливое, глазастое, похожее на чемодан на колесах. Цвета синих чернил, в которые зарвавшийся шалун плеснул серебрянки. Цвет получился настолько яркий, что глазам больно. Так вот на этом Сияющем Безобразии и ездит моя невестка.

В пятницу, во второй половине дня, мы с Виолой поджидали ее у дома моих родителей. Леночка у них не задержалась, отвела Вовку, минут через десять выскочила из подъезда и на своем Сияющем Безобразии укатила в неизвестном направлении. У нас с Виолой ничего подобного не имелось, и мы потопали в сторону метро.

— Пока мы доедем, они как раз успеют улечься в постель, — сказала мне Виола на ушко. — Так что не переживай.

Я переживала только об одном: как переживу сегодняшний день. Ведь предстоит войти в чужую квартиру, используя украденные ключи… А если Леночка дома одна? Или ее там нет, она действительно на уроке французского? Если она внезапно войдет и застанет нас у себя в квартире? А если…

Словом, как обычно. Мучения Глупой Пучеглазой Лягушки, которая каждую секунду сомневалась даже насчет того, стоит ли ей дышать!

— Да перестань ты наконец! — возмутилась Виола. — Возьми себя в руки! Я обещала сделать из тебя человека, и я это сделаю!

Ее слова потонули в грохоте, с которым поезд подкатил к перрону. Но стоящая рядом тетенька оглянулась удивленно и почему-то зашла в другой вагон. Поистине, в Виоле было что-то демоническое!

Ехали мы молча. Она была поглощена своими расчетами, я — своими переживаниями. От метро тоже шли молча, я мысленно читала молитвы: «Хоть бы ей ошибиться. Господи, сделай так, чтобы…» Надо было попросить раньше — видимо, этот господи просто не успел выполнить мою просьбу. Или у него нет водительских прав, чтобы отогнать машину, — ведь у подъезда дома, в котором жили Игорь и Леночка, стояло Сияющее Безобразие. Если бы его там не было…

Виола толкнула меня в спину: мол, вперед! Я чуть не споткнулась. Хоть бы вахтерша нас не впустила! Но та сразу же узнала и меня, и Виолу.

— К Беловым. Сестра. Проходите.

И нажала на кнопку, которая отпирала кодовый замок.

Виола вошла первой. Я уже хотела было закричать: «Она не со мной! Не впускайте ее!» Но Виола так больно стиснула мой локоть! И крик застрял у меня в горле. А потом я просто отдалась на милость победителя. Я шла за ней, как овца на заклание. Глупая, пустоголовая овца.

Виола отперла дверь дубликатами ключей. Сначала первую. Потом вторую. Нежно повернула серебряный ключик в нижнем замке. Об этой двери заботились: петли были жирно смазаны, каждая замочная скважина ждала ключа, как истосковавшаяся невеста первой брачной ночи. Если, конечно, она выходит замуж по любви.