– Нет, нет, она никого не убивала!

Вернулся Ниалл, держа в руках, затянутых в синие перчатки, какой-то предмет, похожий на термометр для мяса, и бумажник.

– А вы сами убили бы человека, чтобы спасти Томми? Или защитить себя от человека вроде Роджера Кэмпбелла?

– Это не одно и то же. Я и не думала мстить Роджеру.

– Но вы дали против него показания, в результате чего его осудили. Может, Диана боялась, что не сможет от него избавиться.

Кейр перелистал свой блокнот.

– Кэмпбелл – это тот парень из Фоллс-Сити, который попал в тюрьму после нападения на вас, так?

Люси метнула на Ниалла возмущенный взгляд. Она вовсе не хотела, чтобы позорные подробности ее прошлого стали известны всей его семье.

– Он следователь, Люси. А я – всего лишь медэксперт. – Затем он пояснил брату: – Кэмпбелл сказал, что хочет загладить свою вину перед Люси. Если он узнал, что ее ударил этот парень, мог он его убить, понимая так свой долг перед ней?

– Убийством человека не заглаживают вину, – возразила она.

– Вы рассуждаете не так, как преступники, – заметил Кейр. – Я бы внес его в список подозреваемых, которых нам предстоит допросить. – Он сделал пометку в блокноте и повернулся к Ниаллу: – Ты еще не нашел у него никаких документов?

Ниалл достал из бумажника и протянул брату водительское удостоверение.

– Его зовут Энтони Штааб. – Кейр стал записывать в блокнот данные с удостоверения, а Ниалл продолжал: – Судя по температуре печени, он скончался часов восемь назад. Но здесь очень холодно, так что тело остывает быстрее. Отсюда можно сделать вывод, что время смерти примерно совпадает с обеденным перерывом.

– Тогда понятно, почему его никто не обнаружил, пока на работу не вышел ночной сторож. – Кейр снова зацарапал ручкой в блокноте. – Сократим промежуток времени с пяти до восьми часов вечера. Ты не думаешь, что убийца прикрыл ему лицо по каким-то личным мотивам – возможно, не хотел видеть мертвым лицо человека, которого любил? Или из-за угрызений совести?

– Это была не Диана, – повторила Люси.

Ниаллу пришлось сообщить о более мрачных вещах.

– Кроме синяков и опухолей на лице, у него сбиты суставы пальцев. А на боку обнаружилась более ранняя ножевая рана. Вероятно, отсюда следы крови, которые он оставил в больнице. Рана была перевязана, но не зашита, и уже проявились признаки заражения крови.

– Значит, этот парень все равно умирал, – предположил Кейр.

– Возможно. Мне нужно провести более тщательный осмотр тела, тогда я смогу назвать причину его смерти, – сказал Ниалл. – По дороге сюда этот мистер Штааб с кем-то здорово сцепился.

– Он мог скончаться от прежних повреждений? Тогда отвертку Дианы подбросили, чтобы свалить на нее убийство, да?

– Я же сказал, что буду это знать после вскрытия.

В пещеру донесся отчаянный плач ребенка, и Люси быстро обернулась. Увидев идущего к ним детектива с Томми и несколькими пакетами, она подбежала к нему:

– Зачем вы его принесли?! Здесь такой холод! Она не заметила, как рядом с ней очутился Ниалл.

– Унеси его отсюда, Хад.

Хад Кремер остановился в дверях гаража.

– Не волнуйтесь, мэм, я постою здесь. Сэр.

– Что случилось? – Люси протянула руки и забрала Томми. – Ну, все, все, успокойся, маленький. Мама здесь, с тобой… – Она смутилась и поцеловала Томми в шерстяную шапочку. – Люси здесь, милый. Что ты хочешь?

Крошечное личико Томми сморщилось, и он громко заплакал.

– Тише, малыш. – Ниалл встал за плечом Люси, чтобы Томми видел его. – Ты уж слишком громко кричишь для такого карапуза.

Томми затих и повернул головку на голос Ниалла, но затем снова зашелся в плаче. Хад поднял руки, расписываясь в своей беспомощности.

– Малыш стал кричать, и я дал ему игрушку. Но она успокоила его всего на пару секунд. Я не почувствовал никакого запаха, правда, подгузник я не проверял. – Он протянул пакет с подгузниками, и другой, где лежало вязанье Люси, и ее сумочку. – Я не знал, где подгузники, поэтому захватил все, что было. Вообще, я бы предпочел помогать вам, а не расхаживать с младенцем у машины.

Кейр тоже подошел и стал строить Томми гримасы, желая отвлечь его, но безуспешно.

– Для малыша здесь слишком холодно. – Стянув латексную перчатку, Ниалл поднес кулачок Томми к его рту. – Эй, малыш, в чем дело?

Услышав, как жадно Томми сосет свой кулачок, Люси все поняла.

– Да он проголодался!

– Он начинает набирать вес. Может, ему нужно есть больше. Или чаще.

– Эй вы, мама с папой, – с усмешкой прервал их Кейр и ткнул пальцем себе за плечо. – Здесь произошло преступление, вы, случайно, не забыли?

Еще бы она забыла! Ребенок, с хныканьем сосущий кулачок, чувствовал себя, наверное, таким же беспомощным и несчастным, как и сама Люси.

– Я унесу его, – решительно сказала она.

– Не возвращайтесь одна к машине, – предостерег ее Ниалл. – Убийца может еще находиться где-то поблизости. И если Кэмпбелл следит за вами, ему незачем видеть вас одну с ребенком.

– Но Томми не может здесь оставаться. Не бойтесь, с нами ничего не случится.

– Я не принимаю возражений.

– Ниалл…

– Мэм, вы можете воспользоваться офисом, который прямо здесь, рядом. – Хад Кремер показал рукой на вход. – Там есть комната для отдыха, она не заперта. До приезда владельца мы не включали ее в список мест преступления. Здесь достаточно копов, чтобы присмотреть за вами с ребенком.

Люси благодарно кивнула и поспешила покинуть это мрачное место.

Она потянула на себя ручку двери и вздрогнула, когда над ней затренькал колокольчик. Успокоившийся Томми снова заплакал.

– Бедный ты мой!

Быстро оглядевшись, Люси положила пакеты на металлический стол в центре помещения и, удерживая ребенка в одной руке, достала из пакета предметы, нужные для приготовления детского питания. Жалко, что детектив Кремер не догадался принести люльку Томми, тогда ей было бы проще. Но она не стала отвлекать полицейских от дела, а потерлась носом о крошечный носик Томми, чтобы он снова не заплакал.

– Мы с тобой и сами справимся, верно?

Разогрев бутылочку с питанием под струей горячей воды в примыкающем к офису туалете, Люси взяла ребенка на руки и стала кормить. Малыш обхватил соску губками и жадно зачмокал. Люси поцелуями высушила слезы у него на щечке. Пока Томми кушал, она обошла офис, машинально отметив аккуратно развешанные на стенах свидетельства о наградах в рамках, удивительно естественно выглядевшие искусственные цветы на полке с папками и блестящую подставку для ручек на письменном столе, что говорило о присутствии женской руки в этом строгом мужском помещении.