Что ты сделал, не пускал её на улицу после комендантского часа?

Я покачал головой. — Я, блять, поцеловал её.

— И ты чувствуешь вину за это, потому что она молодая?

— Да. То есть, я остановился, прежде чем это могло зайти дальше, но это легко могло произойти. Потом я увидел её вчера в бассейне — девочки пошли и вытащили её поплавать с ними — и она выглядела так хорошо, я не мог перестать смотреть на неё или думать о ней голой, и это меня бесило. Поэтому я ни с того ни с сего заявил, что она меня не интересует. Что поцелуй с ней был глупой ошибкой.

— Потрясающе.

— Пошёл на хрен.

Он усмехнулся. — Так что она сказала?

— Ничего. Она просто взяла свои вещи и ушла. — Я провёл рукой по волосам. — Потом я отвёз девочек и поругался с Наоми.

— Ты действительно в ударе с женщинами, не так ли?

— Наоми привыкла к моему дерьму, к тому же она вроде как заслужила это, — сказал я, защищаясь, — но эта девушка, Винни, она не заслужила.

— Так скажи ей, что тебе жаль.

— Я думал об этом, но… должен ли я? Это была правда — я не заинтересован встречаться с ней. Это всё, что я имел в виду.

— Ладно, но тебе не нужно было говорить это вслух.

— Я думал, что оказываю ей услугу, — возразил я. — Я не хотел, чтобы после предыдущей ночи у неё сложилось ложное представление.

— Это была полностью твоя заслуга. Ты ведь поцеловал её, верно? А не наоборот?

Я не ответил.

— Это, как если бы ты откусил кусочек её десерта, не получив разрешения попробовать, а потом сказал, что он тебе всё равно не очень нравится. — Джастин покачал головой. — Ход мудака.

— Мне понравилось, — пробормотал я. — Я просто слишком стар для этого, мать твою.

— Она не знает, что у тебя в голове. Поверь мне, чувак. У меня четыре сестры и жена, и я знаю, как мыслят женщины. Ты оскорбил её, и тебе следует извиниться.

Я выдохнул, боясь, что он был прав. — Я даже не хочу смотреть ей в глаза.

— Ты живёшь по соседству с ней. Ты не можешь избегать её вечно.

— Почему нет? Я жил в одном доме с Наоми много лет, и она утверждает, что я прекрасно умел её избегать.

— Просто постучи к ней завтра в дверь и покончи с этим.

— А я не могу просто оставить ей записку?

— Наверное, можешь. Но это выглядит так, будто ты трус.

— Я не трус, — сказал я, выпячивая грудь.

— Тогда будь мужиком и постучись к ней в дверь, мудак. — Он ударил меня по плечу, когда выходил из прачечной. — Не забудь про кондиционер для белья.

* * *

Я провёл весь вторник, распаковывая вещи, раскладывая их по местам и делая последние несколько ходок от моего старого дома к новому. Когда квартира была полностью пуста, я сдал ключи в администрацию и в последний раз выехал из «Люкс Харбор Комплекс».

Выгрузив последнюю коробку, я сделал покупки, забежал в магазин товаров для дома, чтобы купить недорогую пластиковую мебель и небольшой гриль на углях для террасы, и лёг вздремнуть. После душа и замороженной еды на ужин я позвонил девочкам, чтобы пожелать им спокойной ночи, поскольку в эти дни у меня не было выходных.

Они обе спросили меня, не видел ли я Винни. Я ответил «нет» и быстро сменил тему, но, когда повесил трубку, я всё ещё думал о ней.

Два дня я боролся с мыслью о том, чтобы извиниться, но понял, что если я хочу снова спать спокойно, то мне, вероятно, придётся попросить прощения.

Эта мысль подтвердилась, когда я получил сообщение от Джастина: «Ты это сделал?»

Когда я не ответил, он прислал эмодзи с курицей и какашкой (прим. пер.:это сочетание эмодзи означает chicken-shit, что в переводе — трус).

— Козёл, — бормотал я.

Затем я схватил ключи и поспешил выйти за дверь.

Глава 10

ВИННИ

К девяти часам вечера во вторник я уже была в пижаме, свернувшись калачиком на диване с Пятачком, смотря «Когда Гарри встретил Салли» в миллионный раз. Я тяжело вздыхала, поглаживая её шёрстку и наблюдая, как история любви разворачивается в великолепных осенних красках.

— Это должна была быть я сейчас, Пятачок, — печально сказала я. — Гулять по улицам Нью-Йорка в милой шляпке с тем, кто меня обожает, под нашими ногами хрустят опавшие листья, а нашим сердцам суждено биться как единое целое во веки веков…

Пятачок зевнула.

— Слушай. Я себя плохо чувствую, ладно? У меня была пара тяжёлых дней, так что дай мне сегодня поваляться. — Я взяла салфетку из коробки на журнальном столике. — Завтра я выберусь из своей депрессии.

Пока я рыдала над финальной сценой, стук во входную дверь заставил Пятачка сбежать в кладовку. Подумав, что это Элли, которая сказала, что может зайти после работы, чтобы мы могли начать планировать наш совместный ужин с дегустацией вин, я скомкала свою салфетку, бросила её на стол и поставила фильм на паузу.

Однако, когда я открыла дверь, на крыльце стояла не Элли.

Это был Декс, и в руке у него был шоколадный «Фрости».

— О, — сказала я, касаясь своих волос. — Это ты.

Он протянул мне «Фрости». — Я принёс тебе кое-что.

— Зачем?

Он выглядел смущённым. — Я не знаю. Потому что тем вечером ты говорила, что они тебе очень нравятся.

Я стала чуть ровнее, желая, чтобы на мне не было пижамы, и я не была босиком. — Ты не должен был этого делать.

— Ты не хочешь его?

Конечно, я хотела «Фрости». И его я тоже хотела. Он выглядел чертовски сексуально, стоя на моём пороге в джинсах и футболке, его волосы были свежими и подстриженными.

Но я не хотела, чтобы он знал об этом.

Поэтому я пожала плечами. — Я не голодна. Можешь отдать его девочкам.

Он опустил руку. — Они не у меня на этой неделе. Я не увижу их до субботы.

Я немного смягчилась, услышав грусть в его голосе. — Ты скучаешь по ним, когда они не с тобой?

— Да, — признался он. — Но я стараюсь максимально использовать то время, которое мы проводим вместе. Два дня в неделю я стараюсь быть лучшим отцом, каким только могу. Но я всё равно совершаю ошибки. — Он колебался. — И на днях я совершил одну с тобой.

— Да, ты мне уже говорил, — напомнила