на спине. Такой тип травм практически необъясним, для этого нужно нанести единовременный равномерный удар. Тем не менее это возможно в том случае, если обвиняемый пытался спасти жертву точно так же, как господин Ли Чунхо пытался спасти меня. Если жертву тоже приподняли за бедра, он тоже упал на спину!

ЧИНПЁН (настойчиво, с любопытством). Ну и что? Что это меняет?

МЁНСОК. Это значит, что младший сын невиновен!

Чинпён удивлен.

МЁНСОК. Обвинение в нападении, скорее всего, оставят в силе, но мы можем снять обвинение в убийстве и смягчить приговор. Однако, если мы хотим заявить о невиновности, мы не можем скрыть тот факт, что ваш старший сын пытался покончить с собой. Нам нужно ваше разрешение.

Чинпён вздыхает.

ЧИНПЁН. Я много об этом думал. В моем возрасте именно дети становятся показателем успеха. Как отец, я не хотел признавать, что Санхун был так несчастен. Однако я обязан сделать это ради Чонхуна. Я даю разрешение. Работайте в том направлении, которое вы только что предложили.

Лица Мёнсока, Ёну и Чунхо светлеют.

ЧИНПЁН. Только у меня тоже есть просьба… Изначально я собирался поговорить об этом с господином Чоном, но, поскольку вы тоже здесь…

МЁНСОК. Да, можете спокойно говорить при них.

Ёну и Чунхо садятся на диван рядом с Мёнсоком.

ЧИНПЁН. Пусть адвокат У не участвует в заседаниях.

Все, кроме Чинпхёна, удивлены.

ЧИНПЁН. Я знаю, что адвокат У очень старается. Но вы же слышали прокурора? Так будет лучше для Чонхуна.

МЁНСОК. Но вы ведь слышали слова Ёну? Дело можно выиграть по-другому! Можно заявить о невиновности, основываясь на научной оценке результатов вскрытия, и не делать акцента на недееспособности.

ЁНУ. Я думаю… что господин Ким Чинпён прав.

Все смотрят на Ёну, сделавшую такое внезапное заявление.

ЁНУ. Когда я хожу куда-то с господином Ли Чунхо, все думают, что он занимается волонтерством и помогает инвалиду.

Чунхо мрачнеет.

ЁНУ. Когда таксист требовал оплату поездки за обвиняемого, он не видел во мне человека, который мог бы справиться с ситуацией, несмотря на то, что у меня были деньги.

На этот раз мрачнеет Мёнсок.

ЁНУ. Я четко вижу как различия, так и общие черты между моим аутизмом и аутизмом обвиняемого, однако прокурор их не видит. А значит, не видят и судьи. В данной ситуации я не тот адвокат, который может помочь подзащитному.

Ёну сама пугается собственных слов. Она тихо повторяет их еще раз.

ЁНУ. Я не тот адвокат, который может помочь подзащитному…

СЦЕНА 32. Кабинет Сонён (внутри / день)

Мёнсок стоит перед столом Сонён со взглядом, полным решимости.

МЁНСОК. Пожалуйста, убедите его.

СОНЁН. Что? Хотите отправить адвоката У Ёну в суд?

МЁНСОК. Да. Она не сделала ничего плохого, не совершала никаких ошибок. Невозможность выступить в суде из-за того, что у тебя аутизм и кому-то кажется, что твои аргументы будут неубедительными… Это дискриминация.

СОНЁН. Да? А я помню такие слова (изображая голос Мёнсока): «Вы видели второй лист ее резюме? И как вы предлагаете ее обучать?» Что же с тех пор изменилось?

МЁНСОК. Тогда она еще не была в моей команде, а теперь – ее часть.

Сонён смеется.

СОНЁН. Я согласна с тем, что требования директора «Санчон фармацевтикал» несправедливы и дискриминационны. Но ведь я глава компании, и моя работа – угождать клиентам. Поэтому… Мёнсок, вы тоже не участвуйте в заседании!

МЁНСОК. Что?

СОНЁН. Раз вы «команда» – не идет один, значит, не идет и второй. Давайте продемонстрируйте это. Я не могу себе позволить бороться за права одной юристки. А вот вы, адвокат Чон, пожалуйста, вперед. Покажите, что вы – команда.

Мёнсок на некоторое время задумался. Затем кивнул.

МЁНСОК. Хорошо.

СОНЁН. Отныне дело будет вести адвокат Чан Сынчжун. Передайте ему материалы дела лично, пожалуйста.

МЁНСОК. Почему именно Чан Сынчжун?

СОНЁН. Ну, должна же я вас хоть как-то наказать. Ведь заказчику вряд ли понравится, что вы протестуете против его слов.

Мёнсок мрачнеет. Но ничего не поделаешь.

МЁНСОК. Хорошо…

СЦЕНА 33. Кабинет Сынчжуна (внутри / вечер)

Мёнсок стоит перед дверью и вздыхает, однако через мгновение стучит. «Да», – раздается изнутри расслабленный голос ЧАН СЫНЧЖУНА (42 года / мужчина). Мёнсок открывает дверь и заходит в кабинет. В помещении темно. Сынчжуна не видно ни за столом, ни на диване.

СЫНЧЖУН. Какие люди!

Мёнсок вздрагивает от внезапного возгласа, звучащего из угла кабинета. Сынчжун висит вниз головой на инверсионном столе.

Странная сцена: Мёнсок и Сынчжун разговаривают, развернутые друг к другу валетом.

МЁНСОК. Тебе уже сообщили?

СЫНЧЖУН. Да, мне звонила директор… А что случилось?

МЁНСОК. Раз она с тобой связалась, ты знаешь все, что нужно.

СЫНЧЖУН. Конечно, я знаю, раз она со мной связалась. Только я хочу услышать, как ты лично меня просишь.

МЁНСОК. Выручи.

СЫНЧЖУН. Я тебя отсюда не слышу! Видишь, у меня голова внизу! Не слышу!

Раздраженный такой наглостью Мёнсок подходит к Сынчжуну и нажимает на кнопку разворота на его тренажере. Медленно, под механический скрежет, тело Сынчжуна начинает принимать верное положение в пространстве.

Когда голова Сынчжуна оказывается наверху, Мёнсок громко вздыхает.

МЁНСОК. Выручи.

СЫНЧЖУН. Наш Мёнсок ничего без меня не может? Интересно, сколько мне еще за тобой приглядывать?

Мёнсок вздыхает так, словно ожидал это услышать.

Сынчжун смеется.

СЫНЧЖУН. Оставь материалы дела. Я все сделаю.

СЦЕНА 34. Зал судебных заседаний (внутри / день)

Заседание по делу.

КРИМИНАЛИСТКА (30 лет / женщина) дает присягу и занимает место свидетеля.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СУДЬЯ. Адвокат, начинайте опрос свидетеля.

Сынчжун встает.

Ёну и Мёнсок сидят рядом на местах для слушателей.

СЫНЧЖУН. В чем заключается ваша работа?

КРИМИНАЛИСТКА. Я занимаюсь вскрытиями в Национальном институте научных исследований.

СЫНЧЖУН. Какова причина смерти жертвы?

КРИМИНАЛИСТКА. У него были сломаны ребра. Он истек кровью.

СЫНЧЖУН. Почему это случилось?

КРИМИНАЛИСТКА. Перелом передних ребер, по-видимому, связан с сердечно-легочной реанимацией. Когда приехали медики, пострадавший уже не дышал и его сердце остановилось, поэтому следует предположить, что перелом произошел уже после смерти. Однако причина перелома задних ребер недостаточно ясна. Переломы расположены друг за другом слегка по диагонали. Учитывая их расположение и форму, можно сделать вывод, что они получены при единовременном ударе, а не вследствие нескольких независимых атак.

СЫНЧЖУН. «При единовременном ударе, а не вследствие нескольких независимых атак…» Не могли бы вы объяснить это попроще?

КРИМИНАЛИСТКА. Это означает, что из-за расположения травм очень маловероятно, что каждое ребро сломано по отдельности. Скорее всего, переломы произошли из-за одного сильного удара.

СЫНЧЖУН. Один сильный удар? Что это, например?

КРИМИНАЛИСТКА. В день инцидента жертва, по-видимому, решила повеситься и упала на пол. Веревка, найденная в комнате, совпадает с отметинами на шее. Кроме того, поскольку уровень алкоголя в крови составлял 0,321 %, пострадавший был неспособен произвести какие-либо рефлекторные защитные действия при падении и смягчить удар руками. Таким образом, переломы, скорее всего, вызваны падением.

СЫНЧЖУН. Есть ли вероятность того, что ребра обвиняемого были сломаны в результате нападения?

КРИМИНАЛИСТКА. Такое возможно. Однако это маловероятно. Я слышала, что обвиняемый был крайне взволнован и колотил жертву. В таком состоянии слишком сложно попасть по ребрам так, чтобы сломать их по прямой линии.

СЫНЧЖУН. Спасибо. На этом всё.

Судьи кивают, словно криминалистка их убедила.

Прокурор встает, чтобы тоже допросить