Бросаю пульт и бегу на кухню, убедится, что ребенок еще не начал полоскать занавески в посудомоечной машинке. Все-таки кухня — самое опасное место, где много вещей, которые детям трогать запрещено.

Проверка на прочность

Вижу Настю, кормящую Пашку. Перевожу взгляд и вижу Михаила. Он сидит напротив и сам пытается ковыряться ложкой в творожке.

— Вот так, ротик открываем и жуем…

— Ты когда успела собрать оба детских столика?! — вытараскиваю глаза. Ташковская как гений инженерной мысли без моей помощи смастерила два только что купленных столика для кормления.

— Пока ты телевизор смотрел, — подкалывает.

— Не смотрел, — фыркаю. Чего я там не видел?

— Тебе виднее, — хихикает.

— А почему дети находятся в одной комнате? — решаю перевести тему.

— Потому что у меня две руки и два глаза. И все это на одном туловище, которое не может одновременно находиться в разных местах.

— Логично.

— Я не успеваю за обоими смотреть. Да и вижу, что на поправку пошел. Так, сопли немного… ерунда. У Михаила иммунитет лучше будет.

Ну да. Наверное, она права.

— Ты чего? — наблюдает за тем, как я на автомате проверяю, правильно ли собраны стульчики, убеждаюсь, что сидения безопасные и прочные.

— Да, так… приемка качества. Вот тут плохо закрутила. Надо подтянуть.

— Ясно, — Пожимает плечами. Не до того было.

Миша видит, что я стою без дела и скидывает на пол ложку, перемазанную творогом. Ожидает реакции. Буду ругать или нет?

Ну ок. Молча поднимаю.

Ребенок анализирует быстро. Следом летит салфеточка. Поднимаю и ее.

— Все. Больше не надо ничего бросать, — грожу пальцем, когда пацан решает скинуть на пол последний «снаряд» в виде баночки с творожком. — Уборщицы нет… Кто будет все это оттирать?

— Мама! — вместо него заявляет Павлик.

Мы с Ташковской переглядываемся и не сговариваясь смеемся.

Но смех наш недолог: Паша в порыве счастья начинает громко и активно барабанить ножками и некачественно приделанный поднос слетает с крепления. Настя даже не успевает вздрогнуть: на ее бежевом спортивном костюме расплывается белоснежная лужа творожка.

От потери лакомства Павел начинает реветь, а Михаил завершает начатое: проверяет на прочность дорогущее покрытие на полу, со всего маху шваркнув об него банку со своей порцией.

— Мальчики! А ну хватит безобразничать! — пытается утихомирить детей. — Максим, прости… я все уберу.

— Мама! — воет Паша.

— Да, мама все тут намоет, не кричи. Я уже поняла, что ты научился говорить это слово. Молодец, — стряхивает творог со штанов и берет на руки Пашу.

— Он наелся?

— Да. Я пойду с ним в спальню. Мише дай, пожалуйста, новую банку, он почти ничего не съел…

— Хорошо.

С уходом Павлика и Насти становится поспокойнее. Мишка ест сам, правда, руками… зато мне удается оттереть пол.

Ребенок вроде бы сыт. Смотрит на меня в ожидании. А чего с ним делать-то дальше? Снова спать укладывать?

Бросаю взгляд на часы. Ого! Со всеми этими детскими делами не успеваю понять, как наступает вечер. День пролетел незаметно, а я даже ни разу не позвонил на работу… когда такое было в последний раз?

— Насть… ребенка покормил. Что дальше?

— Ничего. Я сейчас заберу его, — шепотом отвечает. Вижу, что Павлик спит. Ташковская приглушает свет и уходит.

— Как он?

— Хорошо. Спасибо. Мы тебе, наверное, целую кучу неудобств доставили…

— Нет… Мне даже нравится. Но сейчас мне нужно сделать важный звонок.

— Да, конечно… Мы с Мишей будем в комнате.

Киваю. Ребенок сосредоточенно ползает по полу. Ему нравится, как на глянцевой поверхности остаются отпечатки пальцев и ладошек. Вот только архитектор, выбирающий это покрытие, явно не учел данный факт. И теперь пол с легкой руки мини-творца превратился из глянцевого в частично-матовый.

— Спасибо за помощь… и за то, что убрался на кухне… я пока еще не могу адаптироваться. Новое место, ребенок болеет…

— Да все нормально. Говорю же, мне не в тягость…

— Миша! Да что же это такое… — Настя замечает лежащего ребенка и то, что пока мы отвернулись, он решает сменить тактику нанесения «узоров». Начинает облизывать пол, оставляя следы от «поцелуйчиков».

— Это называется современное искусство… — закатываю глаза и ухожу. Кажется, моему ремонту предстоит проверка на прочность.

Возвращаюсь к себе. Как бы ни затягивала «игра» в семью, нужно не забывать про важные дела. Открываю ноутбук и вновь становлюсь боссом.

Невинный цветок с двумя детьми

Дела решаются довольно быстро.

— Максим, прости, пожалуйста, что отвлекаю… — слышу, как Настя «скребется» в дверь.

— Заходи, я закончил, — захлопываю компьютер и разворачиваюсь в кресле.

Ташковская переминается с ноги на ногу, стоя на пороге.

— Если тебе что-то нужно, бери не спрашивая.

— Можно мне принять душ? — смущенно опускает глаза.

— Да, конечно! Что за странный вопрос. Веди себя как дома.

— Но не забывай, что в гостях… — продолжает поговорку.

— Глупости. Расслабься. Тебе помочь настроить воду?

— Ну… с этим, наверное, справлюсь. Но вот полотенце, если есть, то давай.

— Только циновка. Разве не заметила, что в мыльнице у меня кирпичи, а вместо туалетной бумаги наждачная?

Прыскает.

— Согласна? Тогда пойдем, я все тебе покажу.

Душевая кабина у меня тоже «умная», как и все в доме. Поэтому настройка воды не так проста, как кажется с первого взгляда.

— В общем, тут сенсорная панель… — объясняю. — Я могу управлять с телефона. Если тебе будет холодно или жарко, скажи мне, настрою температуру. Сейчас сделаю эффект паровой бани, тебе понравится.

— А это зачем? — проводит пальцем по кнопкам.

— Здесь можно настроить массаж…

— Тогда не надо, вдруг еще сломаю. Мне просто освежиться.

— Давай так, если тебе нужна будет помощь, позови меня.

— Ну…

— А насчет этого... Стенки делаются матовыми. Опа! — нажимаю кнопку на телефоне, и кабина скрывается от любопытных глаз. — Так что при всем желании я ничего разглядеть не смогу.

Даже жаль.

— Ну тогда позову. Спасибо.

Подмигиваю. Мне бы тоже не мешало принять душ. И кабина такая вместительная, как раз для двоих.