– Что случилось? – дуэнья подошла и тоже прислушалась.

Иалина тут же встрепенулась и едва не бегом понеслась дальше, надеясь, что знакомый голос ей почудился, искажённый отражением от каменных стен.

– Ничего, – бросила на ходу. – Показалось.

Но отчего-то звук его до сих пор стоял в ушах. Не дал он покоя и ночью. Иалина то и дело просыпалась от ощущения, что кто-то вошёл в комнату. И не могла понять, чего так испугалась. Наверное, больше всего – разоблачения.

Из-за бессонной ночи она встала утром совершенно разбитой и уже злой на весь мир. Быстро распознав её состояние, дуэнья позвала служанок – и вокруг подопечной началась отвлекающая от сумрачных мыслей суета.

– Как быстро пролетело время! Сегодня уже бал, – стараясь говорить как можно более беззаботно, напомнила мадам Арлинда. – Может быть, вы и не знаете, но в замке все последние дни обсуждают загадочную юную троюродную племянницу самого Немарра де Коллинверта. Вы просто обязаны произвести фурор.

Но как ни мало хотелось идти на тот бал, а сегодня хотелось ещё меньше. Стоит только представить, сколько культистов будет там! Сколько изучающих, любопытствующих взглядов вопьётся со всех сторон. Куда уж пикнику в имении маркиза до королевского приёма.

Сегодня почти никто не гулял в обширном дворе замка. А те, кто там ещё появлялся, были в основном мужчинами. Женщины бросили все усилия на подготовку к балу: многие рассчитывали нынче не только блеснуть драгоценностями и роскошными платьями, но и вошедшими в подходящую для замужества пору дочерьми. А где, как не на приёме в монаршей резиденции, искать женихов и заключать первые матримониальные договоры?

Иалина почти не обращала внимания на болтовню служанок, которые с удовольствием пересказывали слухи, что ходили о ней при дворе. Но самым частым был именно тот, что маркиз планирует в скором времени выдать прелестную родственницу замуж. Что ж, они почти не ошибались: с маленькой поправкой на то, что перспектива замужества, а уж тем более счастливого, перед ней стояла очень призрачная.

Но в хлопотах приготовлений день до вечера прошёл совсем незаметно. Чудесным образом очистились мысли от тяжести и подозрительности. Иалина ещё не знала, что ждёт её на балу, какими будут новые приказы Немарра, какие опасности они в себе таят. Но ей будто бы вмиг стало всё равно.

– О, прошу вас, мадам, – взмолилась она, когда дуэнья затянула ей корсет особенного сильным рывком. – Оставьте мне хоть каплю воздуха. А то его сиятельство и правда решит, что у меня случился удар, когда я упаду в обморок.

Та лишь усмехнулась жестоко, вовсе не собираясь отступать от некой цели. Казалось, вот-вот она упрётся ей коленом в поясницу, чтобы стиснуть корсет ещё туже.

– Ничего с вами не случится. Это только кажется, а потом вы привыкнете, – попыталась успокоить. – Но зато платье сядет как влитое.

– Оно и так сядет хорошо, – почудилось, рёбра сейчас захрустят.

Но наконец экзекуция закончилась, и притихшие за спиной служанки, которые, кажется, тоже были ошарашены столь суровым обращением дуэньи с подопечной, поднесли вечернее платье, в котором и предстояло появиться сегодня перед всеми. Из кораллового цвета атласа, расшитого сложным переплетением узоров в виде лилий, со вставками из тафты. Отделанное по рукавам, подолу и корсажу тончайшим сонморским кружевом, оно не было перегружено, не смотрелось слишком тяжёлым и напыщенным, но всё равно нагоняло на Иалину некую робость: таких платьев она никогда не носила.

Служанки помогли забраться в ворох тканей и не потеряться в нём. Застегнули все крючки, расправили складки и отошли к стоящей в стороне дуэнье, тихо вздыхая.

– Вы очаровательны, мадемуазель, – с искренним одобрением, которое никогда не заменишь фальшью, проговорила мадам.

Она подошла, достала из футляра жемчужное ожерелье всего в две нитки, украшенное маленькой алмазной каплей, и надела Иалине на шею. Более роскошное украшение смотрелось бы излишним, а это только подчеркнуло изысканную сдержанность платья и переливы ткани. Тогда только во всей полноте пришла в голову мысль, сколько же собственных денег вложил Немарр в свою невольницу. И всё ради цели, к которой, верно, шёл не один год.

Скоро собралась и дуэнья: пришло время спускаться в зал. Осталось только дождаться, когда за ними пришлют. Иалина, боясь лишний раз пошевелиться, так и простояла всё это время у зеркала, разглядывая себя с недоверием: несколько лет назад она и не подумала бы, что когда-нибудь будет выглядеть как одна из тех богатых дам, что порой проезжали мимо дома её отца в экипажах. Особенно в детстве, ещё до того, как узнала о том, что ей суждено стать вместилищем.

Когда в дверь постучал лакей в расшитой серебряными галунами ливрее, они вместе с мадам Арлиндой спустились по широкой изогнутой лестнице на самый нижний ярус замка. Прошли через высокие и тяжёлые двери, словно в древнюю гробницу ступили, а не в бальный зал. Но внутри оказалось светло, хоть и необычно. Сразу становилось понятно, что эту комнату создавали для драконов: невероятно высокий свод, верхушка которого терялась в полумраке, огромные витые колонны, подпирающие его и уходящие вверх, словно древесные стволы. На толстой цепи с потолка свисала люстра на бесчисленное количество свечей – и оставалось загадкой, как её зажгли сегодня. Верно, это под силу только двоедушным.

Собралось уже много гостей, и они всё прибывали. Женщины сияли, словно цветки под солнцем: каждая хотела показать свой статус и вкус. Но не всем удавалось. Мужчины, более сдержанные в одежде, скользили между ними строгими загадочными тенями, теряясь в блеске жён, дочерей и матушек.

Иалина еле переставляла ноги, проходя вглубь зала. Незримая поддержка дуэньи вовсе не помогала преодолеть навалившийся на неё ужас. Хотелось, как было раньше, скрыться под маской. Та всегда дарила чувство защищённости и недоступности. А сейчас, несмотря на слои ткани, покрывающие её, она чувствовала себя не лучше, чем под одним оставшимся шифоновым платком во время танца Семи стихий.

– Прошу вас, не волнуйтесь, – мягкий голос окутал, словно кашемировая накидка. А вместе с ним – запах кедра и апельсина. – Могу поспорить на фамильное имение де Коллинвертов, что на этом балу нет женщины прекраснее вас.

Иалина повернулась к возникшему будто бы из ниоткуда Немарру. Опёрлась на предложенный им локоть – и первая тревога улеглась в душе. Странно от этого стало: порой маркиз легко выводил её из себя, а иногда – дарил не поддающееся никакому разумению спокойствие.

– Благодарю, ваше сиятельство.

Она тоже оценила нынешний чуть щеголеватый, но вместе с тем сдержанный вид Немарра. Тёмно-зелёный камзол оттенял золото его глаз, делая ярче, как будто они и правда светились. Белоснежная рубашка, подвязанная жемчужным шейным платком, делала его кожу более смуглой, особенно в таком необычном тяжёлом свете. Слегка облегающие брюки и сапоги до колена вытягивали его фигуру, отчего широкие плечи мужчины казались ещё внушительнее. Он был всё тем же, но теперь будто немного другим: официальным, более соответствующим своему положению советника короля.