Все от нас зависит.

Когда я возвращаюсь обратно, все так же спят. Я падаю в кровать и расслабляюсь.

Попробовать поспать?

Надо… завтра тяжелый день, как и любой в этом гадюшнике.

Вот тогда я и влип в это дело с короной. Именно тогда, а не позднее, как напишут летописцы. Все было решено — и судьба выбрала себе русло, рванувшись в него стремительным потоком. Я по-прежнему мог уйти, умереть, жениться, развестись… да что угодно. Но это что угодно я уже делал, будучи королем Раденора.

Истинным королем.

Такие вот игрушки для взрослых мальчиков.

* * *

Томми так ничего и не заметил. А я просыпаюсь слишком рано. Это мы в деревне встаем с рассветом, ложимся с закатом, а в королевском дворце такое не принято. Раньше одиннадцатого колокола Рудольф и глаз не открывал никогда. И что мне оставалось?

Да пойти побродить по дворцу. Авось где накормят?

Том звал с собой в город, но я отказался. Успею еще. Пока же мне просто хотелось побыть одному — и подумать о вчерашней ночи. Не сон ли?

Но браслет из черненого серебра холодит кожу, и снять его можно только вместе с рукой. На нем простыми штрихами выполнена эмблема Раденора. Моей страны, моей земли. И одно имя.

Алетар.

Тот, кто создал, тот, кто носил, тот, кто не пожалел ни себя, ни родных. Как этот браслет попадает обратно после смерти короля?

Не знаю. Но готов поверить в любое чудо. Некромантия на многое способна, это не тупой подъем зомби. Это ритуалы, сила, магия, в том числе и магия крови.

И передача власти от Алетара — ко мне. В том числе.

Это был не сон.

Королевский дворец произвел на меня двойственное впечатление. С одной стороны — красиво. Всюду роскошь в понимании дядюшки Рудольфа. То есть много золота, драгоценных камней, оружия на стенках, портретов грозного государя, который чего-то там героически побеждал. Интересно — что или кого? А, вот, понятно. На каждой картине король был на переднем плане, а за ним виднелись трибуны с ликующими — естественно! — подданными. Грандиозные победы Его Величества на рыцарских турнирах. Я брезгливо фыркаю у портрета. Лучше бы ты, чем свою раззолоченную морду всюду вешать и турниры устраивать, налоги снизил. А то люди с голоду мрут, а тебе и дела нету.

— Смотри-ка, нашему провинциалу понравились изображения Его Величества — протянул сзади чей-то ехидный голосок. — Стоит как пришитый уже минут двадцать…

Ну и стою. Задумался. Хотя… я понимаю, здесь думать не в моде. Вот если бы я воздух портил — меня бы поняли. А думать — это недостойное рыцаря занятие.

— Ну и пусть стоит. Его Величество, как настоящий мужчина, любит только дам, поэтому нашему провинциальчику ничего не светит, — вмешивается второй голос. Не лучше первого.

— Даже если он две косички заплетет, — опять первый голос. — Хотя если он попросит — у меня есть знакомый любитель мальчиков с тугой попкой. Эй, провинциальчик…

Я медленно оборачиваюсь. Демоническая кровь бурлит в венах. Эх, полоснуть бы вас сейчас хвостом по чему придется. Вы бы долго подыхали от яда. Но — нельзя. Пока — нельзя. Даже когтями нельзя. Но язык у полудемонов тоже может быть оружием. И я вежливо улыбаюсь прямо в лицо двум дворянам. Один чуть повыше, в голубом камзоле, похож лицом на испуганную крысу. Второй — чуть пониже, пухленький, как шарик на круглых ножках. Такого даже хвостом бить неохота. Все равно жало застрянет в сале. И яд в кровь не попадет.

Я чуть кланяюсь:

— Господа, мне жаль, что не могу разделить ваши наклонности, но как настоящий мужчина я предпочитаю сражения и женщин. Как настоящий дворянин я также обещаю никому не рассказывать, что вы тесно дружите с любителями мальчиков.

Слова «тесно дружите» я подчеркиваю и голосом и наглой ухмылкой. До дворянчиков доходит с опозданием — через полминуты.

— Да как ты смеешь нас оскорблять, хам?!! — возмущается тощий. Ага. Это он говорил первым. Что ж, и не жалко.

— Действительно, господа. Мне не стоило оскорблять вас. Я обещал наставнику не издеваться над убогими. Прошу меня извинить. Вас и так судьба обидела.

Издевательский поклон.

— Да я!.. Да я тебя!!! — возмущается толстячок. Я ехидно оглядываю его — от одного толстого бока к другому.

— Что вы меня? Сядете сверху и раздавите? Извините. Я уже сказал, что предпочитаю женщин.

Слева раздаются неуверенные смешки. Я чуть скашиваю глаза. Ага. Королевский двор — место, где нет уединения. Вот опять придворные нарисовались. Где бы от них спастись?

Отвлекшись, я едва не пропускаю момент, когда в лицо мне полетел носовой платок. Платок пришлось поймать и демонстративно вытереть им подошву сапога.

— Сударь! Вы хам!! Я требую удовлетворения!!!

— Это не ко мне, — терпеливо разъясняю я. Вот ведь непонятливые… — Это к вашему любителю мальчиков… с костлявой попкой.

Смешки становятся намного отчетливее.

— Я вызываю вас на дуэль, деревенщина! Вы примете вызов, или мне заклеймить вас трусом?! — взвизгивает худощавый.

— Принимаю, принимаю, — отмахиваюсь я. — а что же ваш приятель? Не чувствует себя оскорбленным?!

— Рональд все равно убьет тебя, сопляк, — злобно шипит толстый. — Но если хочешь…

Второй платок я израсходовал на второй сапог.

— Прошу простить, господа. Здесь слишком много дерьма. Просто наступить некуда.

— Хам! Деревня неотесанная! — шипит толстяк. Я улыбаюсь еще мерзопакостнее:

— Не желаете ли вы сказать, когда хотите… получить свое удовлетворение? Может быть, утром, после того, как вас удовлетворит напоследок ваш любитель мальчиков?

— Немедленно!!! — взвивается костлявый. — За павильоном Роз есть дуэльная площадка!!! Там вы и останетесь!!! А потом ваши кости выкинут в выгребную яму!!! Я лично прослежу!!!

Я насмешливо искривляю губы:

— Не могу обещать вам того же самого, неизвестный господин. Я не муха, меня на навоз не тянет. Господа, желает кто-нибудь быть моим секундантом? И секундантами этих… господ. Чтобы потом не было упреков, что поединок идет не по правилам?

От горстки придворных, стоящих в отдалении, отделяются трое молодых людей. Двое направляются к дворянчикам, один — решительно и уверенно — ко мне.

— Я с радостью буду вашим секундантом. — Юноша смотрит мне прямо в глаза. Невысокий, плотный, на несколько лет старше меня, он производит впечатление любителя вкусной еды, девиц и вина, но только вначале. Потом человек натыкается на холодный взгляд его серых глаз — и понимает, что совершил серьезную ошибку. Человек с такими глазами не будет бездарно тратить жизнь на гулянки. Юноша понимает, что я раскрыл его секрет, и чуть улыбается. Чтобы в следующую секунду прикрыть глаза длиннющими ресницами, чуть изменить выражение лица — и передо мной уже стоит записной «свой парень». Надо бы взять у него пару уроков. Никакой магии, но маскировка на уровне магистра.