Матерью я стала задолго до встречи с тобой. Я чувствовала, как ты во мне растешь, разговаривала с тобой, беспрестанно ласкала свой живот, пичкала себя фруктами и овощами, избегала резких движений, но и не сидела на месте, а уж как я заботилась о гигиене своего тела – как никогда прежде! Впервые в жизни я испытывала любовь к своему телу. Особенно я любила представлять, какой ты будешь, когда родишься, спрашивала себя, на кого ты будешь похожа, на меня или на отца, будешь ли хорошо спать, будешь ли лакомкой, будут ли у тебя волосики, голубые глазки, все ли пальчики окажутся на месте.

Далась беременность мне тяжело, я не переносила никаких запахов, раздражалась по малейшему поводу, однажды даже обидела старушку, которая пробралась перед моим носом к кассе в супермаркете, но до чего же мне нравилось ощущать себя беременной! По мере приближения родов меня раздирали противоположные чувства: с одной стороны, мне не терпелось взять тебя на руки, но с другой – я испытывала сожаление, что отныне ты не будешь принадлежать мне целиком и полностью, мне одной.

А потом ты родилась. Милая моя, ласковая дочурка. Ты появилась на свет тихо, бесшумно, и акушерка похлопала тебя по задику, чтобы ты закричала, и ты закричала. Твой крик чуть не разорвал мне сердце, я обняла тебя, начала ласкать, почувствовала твой запах, пересчитала твои пальчики. Чувствовала я себя странно: мне одновременно хотелось и плакать, и танцевать, словно частичка отделилась от меня, но вместе с тем я никогда раньше не ощущала такой полноты всего моего существа.

Ты проспала тогда шесть часов. Все это время я не сводила с тебя глаз и не могла насмотреться. Я много думала о своей маме. Когда я наконец сама стала засыпать, твои пальчики обхватили мой указательный палец, и я сказала себе, что теперь мое счастье навсегда связано с твоим. Если ты будешь несчастлива, я буду несчастной втрое. А когда ты будешь счастливой, моему счастью не будет предела».

Царила полная тишина. Девчонки не шевелились под одеялом. Скорее всего, они уснули.

«Тебя, моя дорогая Лили, я тоже долго ждала. Я уже почти потеряла надежду, когда ты вдруг поселилась у меня в животе. И на этот раз вовсе не Шоколадка тебя учуяла, а я сама почувствовала.

И когда я чуть не побежала в ванную, увидев рекламу ветчины, я сразу же поняла сообщение, отправленное моими гормонами. Я была самой счастливой на свете, моя мечта иметь двух детей сбывалась, и я не могла уже думать ни о чем другом.

Так плохо, как раньше, мне не было, но я ела без остановки, у меня появилась безумная тяга к соленым огурчикам. Толстела я как на дрожжах, но мне было наплевать. Во время УЗИ мне сказали, что у меня будет мальчик. Я почувствовала слабый укол разочарования, но это быстро прошло. Разумеется, я предпочла бы, чтобы у Хлои появилась сестренка, но ведь это, как говорится, королевский выбор, или не так? Я все подготовила для прихода «наследника»: голубенькие пижамки, крохотные штанишки, нагрудники, где гордо красовалось твое имя: Том.

Родов я боялась меньше, чем в первый раз. Не было уже неизвестности, я знала, что меня ждет. Знала, что, несмотря на страдания, я забуду о них в тот же миг, когда впервые увижу твое личико. Знала, что меня накроет мощной волной бесконечного, близкого к экстазу, непередаваемого счастья, которое вольется в меня, как только я прижму к себе крошечное тельце. Я знала это, однако все эти ощущения оказались намного сильнее. Реальность превзошла мои воспоминания.

Это напоминало извержение вулкана, мое счастье хлестало через край. Ты так громко кричала, мое крошечное торнадо, ты сжимала крохотные кулачки и веки, и главное – ты не была мальчиком. Ты не успокоилась, даже когда тебя положили мне на грудь, не успокоилась, когда я начала тихонько с тобой разговаривать, а продолжала кричать, выражала свое неудовольствие. Я, глядя на твои первые проявления характера, сразу сказала себе, что отныне мои эмоции будут тесно связаны с твоими. Когда ты будешь злиться, я буду злиться еще больше, а когда будешь наслаждаться, я буду наслаждаться еще сильнее».

Как же тихо.

Полная тишина.

– Вы спите?

– Нет, – прошептала Хлоя.

– Нет, – вздохнула Лили.

Все еще погруженная в волшебные воспоминания, я почувствовала на глазах слезы. Я не ждала от дочерей никаких излияний, я слишком хорошо их знала. Только что-нибудь скажут в ответ, одно слово, сделают единственный жест. Ах, если бы я могла снова почувствовать, как они, маленькие, прижимаются ко мне всем телом, хотя бы еще только раз! Если бы и сейчас мои слова все еще могли их успокоить, поцелуи – исцелить, руки – утешить. Если бы их хлопоты и по сей день ограничивались только благополучием их плюшевых мишек и числом ночей, которые им осталось проспать до наступления Рождества.

Я уже собралась перебраться на свою банкетку, как вдруг почувствовала, что рука Хлои шевельнулась. Она тихонько обхватила своими пальчиками мой указательный палец. Я замерла, перестала дышать.

Моя малышка.

Свободной рукой я подхватила ладонь Лили. Она никак не прореагировала. Несколько долгих минут я наслаждалась этой близостью, а потом осторожно выскользнула из постели.

– Спокойной ночи, дорогие мои.

– Спокойной ночи, мама, – прошептала Хлоя.

– Мама, Матиас попросил меня кое-что тебе передать, – вдруг произнесла Лили.

– И что же?

Она сделала вид, будто прислушивается к тому, что говорит крыса.

– Матиас сказал, что он очень рад, что попал в нашу семью.

Это был наш последний день в Швеции. Мы все еще находились под впечатлением от рассказа мамы о нашем приходе в этот мир. Улыбались по любому поводу и без повода, говорили друг с другом с нежностью, я даже не возмутилась, когда за завтраком Лили съела все хлопья, а мама в очередной раз повторила мне, как она счастлива, что скоро станет бабушкой.

Как ни странно, но я сама почти поверила, и мне было хорошо, потому что впервые за долгое время я больше не чувствовала себя такой одинокой.

По дороге между Шеллефтео и Лулео[41] мы слушали музыку, мы даже пели, когда удавалось выбрать песни, которые мы все трое знали: Кабреля, Эда Ширана, Гран Кор Малада, Бейонсе, Стромая[42]… Сидели мы рядышком, впереди, всю дорогу. Внезапно Лили громко вскрикнула. Мама резко затормозила. Я мгновенно достала фотоаппарат. Всего в нескольких метрах от нас дорогу неспешно пересекала группа лосей. Большие животные были великолепны. Мы никогда раньше их не видели, если не считать экрана нашего маленького телевизора. Остаток пути мы говорили только об этом.