Глава 13. Огонь и пики

Порывистый ветер растрепывал длинные волосы стоящего на склоне холма. Гэбриэл накрыл их капюшоном и посмотрел на «Пикинер» глазами Ифико. Он быстро отыскал в тканевых лабиринтах Скеитрира. Хоть лицо демона и было скрыто шлемом, а тело заковано в латы, напряженность напарника была видна сквозь все доспехи. После передачи записки у двоицы так и не выдалось возможности перекинуться и словом, так что их действия были сюрпризом друг для друга.

Далеко впереди, о стену опиралось несколько запримеченных Гэбом досок, которые он планировал использовать как трамплин.

Из мешка Гэб достал маску, стащенную накануне. Угловатые линии повторяли черты человеческого лица, а пять прутов, точно шрамы, пересекали ее от лба до подбородка. Неясно, что подобная диковинка забыла в стенах военного лагеря, но именно ее авантюрист и хотел надеть при налете. Железное лицо просто обязано вызвать ассоциации с существами из того же материала.

Натянув маску, наемник окинул лагерь взглядом сквозь узкие глазницы. Глубокий вдох. Щит обращен в хлыст. Все четыре болта заряжены бомбами. Левая рука сжалась в кулак, покрылась мрамором и в ней на мгновение вспыхнул свет. Выдох.

Ноги наемника вспыхнули пурпурным светом, и он рванул вниз с немыслимой скоростью. Прозвенел колокол. Хлыст врезался в стену, налетчик взлетел над лагерем, словно птица. До склада три сотни метров. Две. Полторы. Одна. Полсотни.

Из-за спины Гэба вырвался десяток трехметровых серебристых лезвий, что напоминали две переплетенные лозы. Их концы вспыхнули и озарили ночь. Единочасно копья рухнули на здание, а среди них – несколько неприметных болтов.

Оглушительный взрыв сложил ближайшие шатры словно карточные домики, возможно с людьми внутри. Ударной волной пошатнуло даже стрелявшего и тот чуть было не начал падать, но смог удержать полет, что, тем не менее не продлился долго: стоявшие поодаль маги оклемались спустя несколько секунд и накрыли Гэба нескончаемым потоком заклинаний. Закружившись в бешеном танце из страннейших позиций, наемник смог избежать большинства пучков энергии, но один все же настиг его и повредил механизм на ноге.

Ряд матерных слов пролетел в голове при виде под собой схвативших оружие бойцов. На вопрос: как же избежать боя, всплыл лишь один ответ – «Страх!». Поддавшись мимолетной идее, Гэбриэл окрасил одежды в багровые цвета и разломил перед собой кусок лангона. Огонь окутал его.

Солдаты, что были готовы к бою, оцепенели от ужаса, когда из-за стены пламени вырвалась объятая им фигура, облаченная в столь же яркий наряд, с яростно светящимся глазом на изуродованном чудовищными шрамами лице и переливающимся на свету огромным волнистым мечем.

Гэб же мигом проскочил мимо и облил себя водой из амацила, а за спину бросил осколки умуса. Дабы придать оружию долмерские формы, он пожертвовал прочностью, а потому даже не пытался кого-либо атаковать. Тем не менее он успел срубить факела вдоль всего прохода, что подожгли палатки и газ.

Войдя в кураж, наемник остановился, картинно выпрямился, встал напротив солдат и посмотрел на них сквозь бушующее пламя. Золотые узоры высеклись на плаще, а линза засветилась во всю. Пока противники еще больше ужасались его новому образу, Гэб в мгновение ока, вернул одеждам цвета ночи и слился с тенями. Подобное точно оставит на них отпечаток и в своих рассказах они явно преувеличат все достаточно, чтоб никто и не думал про авантюристов.

Весь окутывавший Гэба свет погас – марки работали на минимальной мощности. Направляемый птицей, наемник рванул к ближайшей стене сквозь полуразрушенный лагерь.

*****

Ярчайшая вспышка озарила ночь и обагрила полумрак «Пикинера». Сильнейшая ударная волна сбила с ног окружавших Скеитрира и его самого. Хотя демон сам изначально планировал сымитировать контузию, под видом которой отдалиться, а потом и бежать, но на деле большую часть работы выполнил сам взрыв, а не актерское мастерство авантюриста.

Кто-то помог ему подняться и начал кричать в ухо. Отмахнувшись от солдата Скеитрир дал ему понять, что все в порядке и огляделся: прочие так же поднимали товарищей и бежали к эпицентру бедствия; кроме людей на земле лежали и шатры, и разломанные ящики, и разорванные мешки, чье содержимое высыпалось и мешало кому пройти, а кому и вовсе высвободиться из-под завалов. Видимо разбились и хранилища с лангоном, ведь по территории вспыхивали новые костры. Звон в ушах затих и сквозь него прорезались напуганные крики солдат, а сквозь них – властные голоса, что пытались сгруппировать толпу и давать команды.

Шатающейся походкой наемник поплелся к уцелевшим палаткам, дабы, будучи прикрытым их высокими стенами, дойти до недостроенного фрагмента ограждения. К его ужасу те самые властные голоса весьма быстро достучались до части бойцов и те уже направлялись к периметру лагеря. Завалившись в ближайший просвет, наемник столкнулся с выбегающими новобранцами, что и броню толком нацепить не успели. Еле удержав равновесие, он проводил их взглядом и, уже решительным шагом двинул прочь. Изображая болезненные симптомы лишь для подобных колон, он добрался до стены, перелез сваленные ниц бревна и, рассеяв большую часть доспеха, рванул вдоль ограждения к конюшням.

Осознание отсутствия подрывника в стенах «Пикинера» не займет у них много времени, так что кавалерийские разведотряды будут высланы весьма скоро. Своим ходом, как минимум самому Скеитриру, не уйти.

Проходя мимо ящика с выпивкой, он выхватил оду из уцелевших фляг, а при нарастании шагов и появлении рядом уже выбегающих на поиски солдат, возвращал доспех и изображал пьянчугу, что вообще не внимает происходящего.

Единожды его, конечно, попытались привести в чувства хлопками по лицу и даже выбили бутыль из рук, но актер в Ските не умирал до последнего, а под конец он и вовсе свалился к ногам тормошащего и заснул. Махнув рукой на бесполезного бойца отряд удалился.

Наемник встал, подняв не до конца разлившуюся выпивку, отхлебнул и продолжил шествие. «Сидр, не добродивший» – единственные мысли что начали волновать Скита. Вскоре они сменились раздумьями на тему: стоит ли ему выбросить подобное пойло или все же допить? Оторвать его от них смог лишь очередной гарнизон, вылетевший из прорехи в ограждении прямо перед его носом. Благо наемник успел вжаться в стену, чуть не разбив о нее бутылку.

Наконец добравшись до заветных загонов, Скеитрир осушил флягу и тихо бросил ее в стог сена. Не переставая пригибаться, но и не медля ни секунды, он отвязал двух ближайших скакунов и отвел их от стен.

-Стоять! – голос заставил наемника вздрогнуть, – Отпусти лошадей и повернись лицом ко мне! – слишком уж знакомый голос...