— Внимание всем ежикам, идите на хрен, — отзывалась рация.

— Лошадка, лоша-а-а-а-а-дка-а-а, — не успокаивался первый.

— Тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым, эге-гей, — скакал какой-то лихой джигит.

— Дайте поработать, твари, не засоряйте эфир, — вклинивался чей-то усталый голос.

— А мы тебя на букву «Е» — егнорируем, — борзо отвечали ему.

— Ребята, сдавайте сводки вовремя, нас знаете как за это дерут? — возникал где-то далеко молодой женский голос.

— Любимая, я бы с удовольствием сам тебя отодрал — у меня черный пояс по «камасутре», — отвечал кто-то тоже откуда-то издалека. В эфире слышался веселый смех. Видимо, девушке эта мысль тоже пришлась по душе.

— Негодяя-я-я-я-и, и-и-и-изверги, — кричал пьяный голос.

— Че, зема, своих ищешь? — отвечали ему.

— Ханкала — козлы, боевые себе закрывают, а нам хренушки, — завывал кто-то.

Здесь возникало много сторонников этого убеждения, которые вступали в половые отношения сначала с самой Ханкалой, потом с каждым сотрудником поселка отдельно.

— Давайте на них войной пойдем и всех замочим, — предлагал кто-то.

— Мочите, — отзывался голос с сильным кавказским акцентом, — ми вам поможем.

«За прошедшие сутки половая ориентация Ханкалы не изменилась», — докладывал дежурный, сдавая утром смену своему товарищу.

Два «Икаруса» катили из Моздока в сторону родного Черноземья. Липчан обгоняли колонны из других городов. Почти к каждому автобусу сзади были привязаны веники или метлы, которые, по старинной русской примете, заметали следы на дороге. Чтобы не вернуться сюда обратно. Но проходило несколько месяцев, и парни, как правило, возвращались назад. Такая работа. Ничего не поделаешь.

Водителем автобуса, в котором ехал Сергей, был дед. Как его зовут — не знал никто. Все называли его дедом. Сам он охотно отзывался на это прозвище. Был он сед, худ и улыбчив. Дед постоянно увозил омоновцев в командировки и забирал их домой. Он всегда искренне радовался, если отряд возвращался с Северного Кавказа без потерь.

— С удачей вас, ребята, — говорил он и вытирал тыльной стороной ладони нежданную слезинку, — до дома довезу с ветерком, а как же? Почитай, сорок с гаком лет за рулем!

Ребята, усталые от долгой дороги, располагались в удобных креслах междугороднего автобуса и блаженно дремали, думая о скорейшем возвращении в родные пенаты.

Возвращение домой всегда проходило по одному и тому же сценарию. Это было неписаным законом. На выезде из Воронежа автобус останавливался в лесном массиве. Омоновцы выходили из «Икаруса», надевали чистые камуфляжи, чистили до блеска обувь, брились. Придирчиво осматривали друг друга. В родной город надлежало приехать в самом бравом виде. На боковое зеркало первого автобуса прикручивали российский триколор на флагштоке. А при въезде в город водители гудели что было сил. Идущая впереди гаишная машина подливала масла в огонь: «Фа-фа, принять вправо и остановиться, пропускаем колонну», — неслось из ее репродуктора. Водители машин останавливались и приветствовали своих земляков клаксонами сигналов. Жители города с любопытством смотрели на проносящиеся мимо автобусы и приветливо махали руками.

Но это все завтра, а пока за окнами мелькали унылые степные пейзажи.

В следующую командировку командиром поехал сам полковник Аркадий Атаманов — собственной персоной. Сергея он взял с собой заместителем командира отряда по тыловым вопросам.

Автопарком заведовал младший лейтенант Геннадий Чернов. Сам он вышел в офицеры из водителей. Был он уже не молод. По годам Гена должен был бы готовиться к пенсии. Милицейский век быстротечен. Но на старости лет угораздило его выбиться в начальство, как говорил он сам, пожимая плечами и виновато улыбаясь.

В бытность Гены водителем, находясь в служебных командировках, Сергей неоднократно вместе с будущим офицером колесил на транспорте по дорогам и весям Чечни. У Сергея по отношению к Гене возникали ассоциации с различными видами «попадалова». Как ни странно, но дважды происходили невероятные случаи именно с ними двоими, когда погибнуть было легче, чем остаться в живых. Но, тем не менее, Господь хранил их.

Первый случай произошел в октябре. В один из дней на блокпосту появилась молодая девушка-чеченка и потребовала командира отряда, не меньше. С заместителями девушка отказалась разговаривать наотрез. У нее, мол, срочное и неотложное дело к командиру — лично. Подполковник Сидельников, на ходу засупониваясь, проворчал:

— Ладно, схожу, чего там стряслось?

— Товарищ командир, — затараторила чеченка, — вы знаете, какой сегодня день?

— Седьмое октября вроде с утра было, — ничего не понимая, пробурчал Сидельников.

— День учителя, товарищ командир, — продолжала девушка, — я завуч грозненской школы № 17, вы же наши шефы. — И представитель учительской братии протянула милиционеру бумагу, сложенную вдвое.

Сидельников развернул документ, который являлся приказом Мобильного отряда МВД России в Чеченской Республике и действительно свидетельствовал о том, что Липецкий ОМОН назначается шефами средней школы № 17 г. Грозного. Все на месте: печать и витиеватая подпись командира мобильника.

— Поздравляю, и чего хотели-то, толком говорите!

— Как чего, товарищ командир? У нас восемь учителей в штате, надо их поздравить лично от имени шефов и подарки презентовать! А как же? Праздник ведь профессиональный!

— Девушка, какие у нас подарки? Патроны, что ли, дарить?

— Зачем патроны? Тушенки, сгущеночки подкиньте, они не обидятся!

— Понятно, — крякнул Сидельников.

Но деваться некуда — завуч была права. Праздник есть праздник.

— Где хоть находится школа ваша?

— Здесь недалеко, за сопкой, — снова затараторила девушка, — я провожу.

Командир вытащил рацию и связался с дежурной частью: «Дежурный, подними Семенова и Чернова. Пусть подготовят машину и возьмут по коробке тушенки и сгущенки. Только тушенку пусть говяжью выберут. Я на блокпосту. Жду их через десять минут». И, обращаясь к девушке, продолжал: «Хватит столько?»

— Конечно, хватит, — обрадовалась чеченка, — за глаза!

Через десять минут Сидельников ставил задачу Сергею и Геннадию.

— Значит, так! Проедете с завучем в школу и поздравите весь педагогический коллектив с Днем учителя, подарите от имени отряда подарки.

Сергей пропустил на заднее сиденье автомобиля довольную девушку, затем сел сам.