ДОСТИГНИТЕ ЗРЕЛОСТИ

Определите ваш паттерн: шестнадцать часов в неделю — это было явно больше, чем ожидала обнаружить Бекки. И все же в некоторой степени она не была удивлена. Когда она честна, то обычно готова признать, что играет слишком много. Бекки сверлит чувство вины, когда она переходит линию между получением удовольствия от хобби и началом зависимости от него.

Когда Бекки испытывает вину, то начинает преуменьшать время, которое тратит на матч, и иногда даже приводит на него с собой детей, чтобы создать видимость «времени, проводимого с семьей». Она тратила чрезмерное количество времени и энергии, организуя свой график и пытаясь втиснуть в него теннис; иногда это становилось больше обременительным, нежели радостным занятием. Но до этого момента она всякий раз очень бурно реагировала, когда Трей указывал ей на это.

Каждый раз, когда Трей давил на нее по поводу тенниса и пытался контролировать ее график, она еще больше «защищала» время, уделяемое теннису. Когда она играла больше, он сильнее расстраивался и желал знать точно, как долго это будет продолжаться.

Встаньте не весы: теперь Бекки видела, что (а) она играла в теннис больше, чем ей казалось, и (б) она была склонна играть еще больше всякий раз, когда Трей высказывал огорчение по этому поводу. И здесь было что-то, помимо тенниса. Для Бекки настала пора все взвесить и задать себе жесткие вопросы.

Что значит для меня теннис? Почему он так важен для меня? Она никогда прежде не пыталась четко сформулировать это, но чувствовала себя… другой… на теннисном корте. Там она не была ничьей матерью, или сестрой, или женой, или медсестрой. Она была просто Бекки. Чувствовала себя свободной от забот и тревог. Ощущала себя легкой, изящной и вместе с тем сильной и способной на многое. Она чувствовала себя так же, как тогда, в колледже. И всякий раз, испытывая мимолетное чувство вины — когда решала сыграть дополнительный сет или поучаствовать в матче, — она чувствовала себя вправе остаться на корте.

В конце концов, она провела годы в поездках за Треем по стране и заботилась обо всех, кроме себя самой. Наконец настала ее очередь побаловать себя, побыть эгоистичной. По крайней мере, это настроение, казалось, преобладало и среди других участниц команды.

Теперь, когда Бекки позволила себе думать об этом, она чувствовала себя обиженной на Трея за все те годы, когда он тратил время на то, чтобы «развиваться», работая и играя — пока она сидела дома, меняя пеленки и вытирая носы. И вдруг она растерялась, ибо почувствовала радость за то, что у нее были те времена — пусть одинокие и трудные. Была ли она справедлива, обвиняя Трея за недостаток «своего времени» тогда? Разве не она решила стать домохозяйкой до тех пор, пока дети не пойдут в школу? Разве не она сама была той, кто пренебрегал заботиться о себе все те годы? Наверное, она была рассержена не только на Трея, но и на себя саму за то, что позволила тому времени пройти — и не приложила никаких усилий для того, чтобы остаться на связи с собой «прежней». Возможно, именно поэтому теннис казался таким важным для нее сейчас.

Таким образом, чего она хочет больше всего ? Разве Бекки действительно хотела оставить все свои заботы и играть в теннис семь дней в неделю? Конечно, нет. Сама мысль об этом смешна и нелепа. Она любит своих детей, мужа и работу. Чего больше всего она хотела — это быть счастливой, вернуть себе немного ушедшей молодости, не потеряв при этом себя и семью. Она мечтала снова чувствовать себя живой — на корте и вне его. Жаждала тех веселых и спонтанных отношений, которые когда-то были у них с Треем. Она осознала, что теннис стал для нее спасением, но она больше не хотела бежать. Ей хотелось гармонии.

СТАНЬТЕ БЛИЖЕ

Раскройте свои карты: Бекки вернулась в дом и подошла к Трею. Он едва взглянул на нее и сказал: «Я думал, ты на тренировке». Она села рядом с ним и сказала: «Я много думала о том, что ты сказал. Честно говоря, не ожидала, что так много играю в теннис. И не думала, что это так тебя беспокоит. По правде говоря, теннис сейчас не привлекает меня так же сильно, как раньше. Думаю, сейчас он служит для меня чем-то вроде отдушины, способом наверстать упущенное. Это позволяет чувствовать себя молодой. Я думаю, что сержусь потому, что я так долго ждала, чтобы сделать что-нибудь именно для себя. Я не знаю, злюсь ли я на тебя или на себя, но это то, что сейчас со мной происходит. Я не хочу совсем бросать теннис, но признаю, что действительно переборщила».

Поддержите вашего супруга: затем она сказала ему: «Я хочу выслушать тебя. Расскажи мне, что ты думаешь по этому поводу». Трей был удивлен высказываниями Бекки. Последние полчаса он чувствовал себя на взводе и был готов продолжать обличительные речи. Но ее поведение застало его врасплох. И хотя он был все еще зол, но не был уверен, что хочет продолжать гневаться. Он сказал, что ему нужно немного времени подумать о том, что она только что сказала.

Два дня Трей не возвращался к их беседе. Отношения были слегка натянутыми, но Бекки, казалось, испытывала облегчение, не чувствовала себя настолько негодующей, как раньше. Наконец Трей сказал: «Бек, я думал о том, что ты мне говорила. И я понял, откуда все пошло. Это не теннис меня расстраивает, а тот факт, что ты тратишь больше энергии, организуя график своих игр, чем обращаешь внимание на меня.

Теперь, когда дети пошли в школу, в нашей жизни началась новая глава. Я увидел, что мы идем в разных направлениях, и это испугало меня. Дети заняты своими делами, у меня запарки на работе, и еще ты с головой нырнула в теннис. Я слегка запаниковал. Я правда хочу, чтобы у тебя было какое-то увлечение, только твое. Думаю, это здорово… и ты изумительно выглядишь в этих коротеньких юбочках. Но я мечтаю проводить больше времени с тобой. Я хочу, чтобы главной была наша семья, а не теннис».

ПОВТОРИТЕ

Как только Бекки поняла, что Трей не собирался отговаривать ее от занятий теннисом, она перестала чувствовать столь сильную потребность искать утешения в этом занятии. Она решила играть ближе к дому, а также ограничила количество часов, которые тратила на спорт каждую неделю; она даже отказалась от внеочередного сезона. Теперь Бекки чувствует себя удивительно свободно — и начала получать больше удовольствия… на корте и вне его. Теперь, когда она знает, что они с мужем чувствуют на самом деле, ей хочется проводить больше времени с ним. Это странное для нее чувство, но после того как они преодолели тот напряженный момент, Бекки действительно почувствовала себя ближе к нему. И поняла, что теннисный корт — не единственное место, где можно выразить свое прежнее «Я». Так, впервые за многие годы, она взяла на себя инициативу — и организовала совместные выходные для двоих. Бекки не была уверена, как муж отреагирует, но одно она знала точно. Теперь была его очередь отбить мяч.

Семейная пуповина бесконечно растягивается.

Раввин Эдвин Фридман

Я сказала свекрови, что мой дом — это ее дом, и она мне ответила: «Так убирайся к черту из моей собственности».