– Найду, – Звонарев следил глазами за водным мотоциклом, как тот рисует на воде причудливые узоры. – Но надо с чего-то начать, я даже не знаю, с чего…

– Я тебе подскажу – там про детдом что-то было? Вот туда съезди, расспроси, авось что всплывет.

– Так у меня больше нет доступа к Ереминому делу: ни адреса, ни имени директора не взять, – капитан задумчиво крутил в пальцах ручку.

Князь помолчал.

– Ладно, выясню и передам. Надо быстро, очень быстро работать – судя по всему, баба эта вообще не в себе.

– Или просто баба – нелогичная, как все они, и жадная, раз устроила цирк с аукционом, – капитан смотрел вдаль, на золотых новеньких куполах играло солнце. – Красиво тут у тебя!

– Потому и не пускают чужих. Балкон – мой второй офис, – буркнул Луганский, думая о своем. – Ладно, вот как поступим…

Официантка в белом кружевном переднике несла кофе. Князь замолчал – обождать, пока оставит поднос и уйдет…

Что случилось дальше, Звонарев понял не сразу. Услышал звон и заметил краем глаза, как вспыхнувшим дождем разлетелась красивая большая чашка. Девчонка заорала дурным голосом, постепенно повышая октаву до визга.

Приглядевшись, капитан увидел, что секунду назад идеально белый передник забрызган красными точками, лицо и руки официантки тоже. Не выдержав напряжения, она замолчала и рухнула как подкошенная на пол. Смутно понимая, что произошло, Звонарев повернулся к Луганскому.

Князь лежал на полу, лицом вверх, рядом с ним опрокинутый набок стул. Левый глаз – уже стекленеющий – пялился в голубое, без единого облачка, небо. На месте правого зияла широкая, до брови, круглая рана – пуля прошла насквозь и вычертила на белом мраморном полу кровавую елку.

Звонарев быстро вычислил, откуда стреляли – ресторан на самом берегу, справа и слева ни одного возвышения для снайпера. Балкон выходит прямо на реку – стрелял водитель того самого гидроцикла: еще можно видеть его стремительно удаляющуюся фигурку. Хитро – не догнать, не подстрелить, зато цель как на ладони – Луганский почти не покидал ресторан и не сидел, по причине жары, в кабинете – считал балкон надежным местом…

Капитан вскочил и бросился к выходу – Князю не помочь, стоит позаботиться о себе. Перед лестницей заставил себя успокоиться – спустился спокойно.

– Чего там баба орала? – охранник смотрел настороженно.

– Дура, чашку на себя опрокинула, – ответил Звонарев, внутренне кипя от напряжения: если узнают, что был рядом с мертвым хозяином…

– Понятно. – Кажется, «схавал».

Капитан неторопливо вышел из парадных дверей и сел в припаркованный джип. Харон повернулся:

– Куда?

– Подальше, – Звонарев быстро решал, насколько можно Димке верить: это не тот смешливый пацан…

– На квартиру?

– Нет… Давай по трассе, я скажу куда, – неожиданно пришла идея.

– Князь велел…

– Давай, жми, по дороге расскажу! Это приказ Князя! – и капитан демонстративно пристегнулся.

За окном мелькнули последние каменные дома, тонущие в полуденном мареве; покосившиеся избушки дальнего пригорода, серые и непрезентабельные, как бродяги в дорогом ресторане, – и полетела сплошная зелень таежного леса. Джип стремительно удалялся от города.

– Куда едем? – Харон смотрел на дорогу.

– Километров пятьдесят, там покажу своротку.

– Я спросил куда, а не сколько ехать.

Капитану не понравился тон вопроса – не доверяет, хочет перепроверить…

– К одному товарищу. Там отсидимся какое-то время, потом видно будет.

– Почему не на квартиру?

– Потому что Князя убили.

«Ленд Крузер» с визгом потащило на обочину – Харон едва сумел выправить машину, чтобы не улететь в канаву. Подняв облако пыли, джип боком остановился.

– Как убили?! – от мертвого равнодушия не осталось и следа: парень волком глядел на Звонарева. – Почему не сказал?!

– Надо уехать подальше. Могут подумать на меня.

– А теперь подумают на нас! Видели, что я привез, я увез…

– Послушай… – начал капитан и немедленно почувствовал, как висок обожгло прохладой железа.

– Дернешься – убью. – Зомби вернулся, в голосе сквозил лед. – Сейчас спокойно откроешь «бардачок» вытащишь наручники и пристегнешься к двери. Поедем обратно, и ты скажешь «братве», что все случившееся исключительно твоя вина. Понял?

– Я не убивал Князя, – Звонарев говорил медленно, стараясь не провоцировать парня и не выдать внутреннего напряжения. – Стреляли с реки.

– Это как?

– Киллер на гидроцикле.

– Ты меня за кого держишь? – теперь в голосе горела угроза. – Какой гидроцикл?

Обстоятельно, со всеми подробностями, капитан рассказал о случившемся в «Золотой звезде». Харон молчал… Звонарев с облегчением почувствовал, что дуло отодвинулось от виска. Порадовавшись маленькой победе, повернулся к водителю:

– Поэтому на квартиру нельзя… Менты определят, откуда стреляли, братва поймет, что мы не при делах, – тогда вернемся. Согласен?

– Как чувствовал, что неприятности будут, – Харон завел двигатель, воткнул передачу. – По трассе?

* * *

Через некоторое время Звонарев махнул рукой на указатель «Колбино, 3 км.»:

– Поворачивай.

Харон вырулил на плохую дорогу – скорее, даже тропинку, зажатую с двух сторон массивными елями. Джип запрыгал на ухабах, мотор то и дело «проваливался», когда колеса повисали в воздухе. Пришлось включить «дворники» – пока ехали, сотни насекомых оставили на лобовом стекле внутренности, и теперь желтоватые кляксы мешали разглядеть коварные, появляющиеся будто из ниоткуда ямы.

Вскоре лес начал редеть; взобравшись на очередной пригорок, мужчины увидели деревню. Большая – около ста дворов – и полная жизни, она была противоположностью той, первой, унылой и почти вымершей. По дороге степенно вышагивали гуси; носились, квохча, куры; гоняли тонкими хвостами мух жирные, ленивые коровы… На лавках тут и там попадались бабки – стереотипно с семечками и наверняка сплетнями, – они провожали пыльный джип долгими, настороженными взглядами. Пролетел мимо старинный «Урал» с коляской – молодой парень за рулем тоже осмотрел машину; не удовлетворившись, развернулся и снова пролетел мимо… потом еще раз… По всему видно, приезжие здесь в новинку.

– Куда? – Харон снял ногу с газа, джип пополз с черепашьей скоростью.

– Предпоследний дом слева, – протянул Звонарев скорее для себя: давно не гостил у друга. – Да, точно, слева!

– Так конец улицы.

– Значит, вон тот, – кивнул в сторону симпатичного дощатого забора, выкрашенного синей краской. – Сделай так, чтобы мое окно выходило на калитку, и постучи.