– Эй, «бык»! – капитан поднялся. – Я выхожу, не стреляй!

Путь до крыльца занял минуту. Сердце учащенно билось, но в душе царило спокойствие – если убьют, он сделал все, что мог. Если же из-за него пострадает Маруся или, не дай бог, дети… жить с таким грузом во сто крат хуже, чем умереть.

Струи воды хлестнули по лицу, военный китель моментально промок и холодил тело… Звонареву пришлось прикрыть глаза, чтобы защититься от дождя. Темень стояла непроглядная – капитан различил лишь далекий свет горящих автомобильных фар. На них и пошел.

Через десяток метров обнаружилась машина – квадратный черный «Хаммер», за ним еще два. Возле них люди: внимательно, напряженно они следили за каждым движением бредущего человека. «ТТ» Звонарев оставил Харону – на всякий случай, да и не было шансов с пистолетом, в полной темноте, перебить гадов… Из толпы бандитов выделился один, квадратно-спортивный и коротко стриженный.

Молча поднял руку – и опустил на голову Звонарева дубинку.

«Да сколько ж можно, по голове!»

Обидная мысль стала последней – капитан рухнул в липкую грязь.

Звонарев открыл глаза – и чихнул, ощутив, что нос забит пылью… или, может быть, не пылью: бросив короткий взгляд вокруг, увидел мешки – не то с мукой, не то с сахаром. От двух больших гудящих кондиционеров под потолком веяло холодом – одежда еще не просохла, отключился, судя по всему, ненадолго. Сам он сидел на простом деревянном стуле, руки заведены назад и скованы наручниками через перекладину. Под ногами бетонный пол… склад.

Прямо перед ним горела мутным стеклом конторка, откуда слышались голоса и взрывы смеха. Звонарев воспользовался моментом – пошатал, проверяя на прочность, стул; попробовал разжать наручники… Так и не придя к какому-либо выводу, он увидел выходящего из дверей конторки рослого мужика.

– О, гость очухался! – по голосу сразу узнал «переговорщика». – Как самочувствие?

– Бывало лучше, – честно хмыкнул капитан, незаметно пошатывая спинку.

– То ли еще будет! – пообещал урка, неприятно скалясь. – Настя!

Из конторки вышла… молодая девчонка! Такого поворота Звонарев не ожидал… он не знал, чего ожидать, но девушки в опасениях точно не было.

Он изучал ее. Симпатичная… даже, наверное, красивая: была бы вовсе красавицей, если б не жесткая, упрямая линия губ и упертая, глубокая ямка на подбородке. Прямые каштановые волосы свободно падают на плечи; карие глаза с медовыми прожилками смотрят внимательно, основательно… капитану стало не по себе – девушке на вид около двадцати, но взгляд светился умом и непередаваемой житейской мудростью. На ней красовался строгий брючный костюм, белый, не скрывающий линий притягательной фигуры.

– Капитан Звонарев? – голос, под стать внешности, мягкий, но в то же время безапелляционный, как у прокурора на слушании.

– Допустим. А вы…

Она помолчала.

– Анастасия, первый помощник Анатолия Луганского.

Глаза капитана расширились: соплячка – первый помощник Князя?! Невозможно! Она уловила:

– Очевидно, не слышали обо мне?

– Не довелось. Впрочем, мы с Князем не особо дружили, – он намеренно назвал «погремуху», оценить реакцию: девушка определенно ее знала.

– Понимаю. – Принесли стул, Настя села и закинула ногу на ногу. Звонарев невольно залюбовался хищной грацией. – Готовы поговорить?

– У меня есть выбор?

– А как думаете?

– Тогда готов, – он выдавил улыбку. – Общение с прекрасной девушкой – что может быть лучше?

– Расскажите, что случилось сегодня – точнее, уже вчера, в «Золотой звезде», когда Луганского… – при упоминании Князя голос дрогнул, но девушка взяла себя в руки, – убили.

– Значит, знаете, что это не я?

– Хочу услышать вашу версию.

– Да она короткая. Слушайте…

Он рассказал обо всем, что видел, – кружащий по водной глади гидроцикл, потом выстрел, официантку… Настя слушала, ни разу не перебив. Звонарев закончил и выдохнул – теперь решится, пан или пропал.

Она долго молчала. Так долго, что подсохшая одежда снова промокла – от пота; прочесть что-либо в ее медовых глазах было невозможно.

– Значит, когда это случилось, вы вышли из ресторана и уехали, чтобы не подумали на вас?

– Да. Если б охранник увидел мертвого хозяина, а рядом меня – пристрелил бы так, на всякий случай. Мне такое развитие сюжета было не по душе.

– Понимаю… Так зачем, говорите, приезжали?

– Я не говорил, – капитан невольно улыбнулся: рыба рыбака на его крючок ловит.

– Тогда самое время сказать! – прозвучало жестко.

И он снова – в который раз! – повторил всю историю, начиная со смерти Ермолаева. События копились, поэтому рассказ занял продолжительное время. Когда Звонарев закончил, девушка ерзала от холода и хмуро косилась на кондиционеры.

– И я снова получил по голове от вашего «быка», – закончил капитан.

Настя смотрела – и ей странно хотелось поверить этому неудачнику с серыми, как осенние облака, глазами. За время работы на Князя она повидала много людей – добрых и злых, трусливых и безжалостно-смелых – этот не такой: молодой мужик, сдуру попавший в жесткий переплет и отчаянно старающийся выплыть. Опять же, Луганский его спрятал, встречался с ним, несмотря на риск… Князь никогда и ничего не делал просто так – видел, похоже, в менте какую-то пользу…

– Допустим, все это правда… Зачем Луганский тебя прятал? – она задумалась и машинально, как ребенок, покусывала нежно-розовый ноготь.

– Так я ж говорю – бумажки какие-то из того архива позарез нужны… были! Я просто человек, брошенный на поиски.

– И что, нашел?

– Нет. Князь хотел кое-какую информацию достать; возможно, получилось бы что, но теперь… – не будь Звонарев скованным, он обреченно махнул бы рукой.

– Какую информацию?

– Из личного дела Ермолаева – адрес детдома и фамилию тогдашнего директора. Это на девяносто девять процентов лажа, но других зацепок нет.

– И что будешь делать, получив информацию?

– Буду искать, самому нужна эта гнида – без настоящего виновного мне не оправдаться, а бегать всю жизнь… – капитан мотнул головой, – не по мне!

– Круча! – она вполоборота повернулась к конторке. Вышел давешний амбал. – Отстегни его.

– Стоит ли? – засомневался мужик. – Начнет бросаться…

– Никак испугался? – Настя улыбнулась, заставив «быка» покраснеть.

– За тебя. Мне-то что – я его по-любому сломаю.

Звонарев хотел ответить, но сдержался – не время и не место. Круча возился с наручниками, пара секунд – и холодные браслеты соскользнули. Капитан размял запястья.