Финну захотелось стать членом семьи Элли и Цзяо. Но тогда ему придется сильно рисковать, не так ли?

За последние несколько дней он понял, что каждый раз, оказываясь рядом с Элли, он чувствовал счастье, какого никогда не знал раньше. Ему стало легче жить. Неужели он в нее влюбился?

Финн схватил бумажник и повернулся, собираясь уйти. Элли стояла в дверях, наблюдая за ним. — Ты так и не ответил на мой вопрос.

Вздохнув, Финн присел на кровать. Неужели она действительно считает его негодяем?

— Я не хотел отбирать у Люси компанию. Я хотел жениться на ней, потому что считал ее идеальной спутницей жизни.

Элли продолжала стоять у двери:

— Любовью всей твоей жизни?

Он фыркнул:

— Совсем нет. Она просто соответствовала моим прежним представлениям о том, какой должна быть моя жена, поэтому я убедил себя, что мы будем счастливы. И знаешь что? — Финн покачал головой и наконец признался во всем самому себе: — Я никогда не был с ней счастлив. Я был просто доволен.

— Разве это так плохо?

— Это ужасно. Потому что в таком случае ты никогда не узнаешь, что такое радоваться при встрече с любимым человеком. — Он посмотрел в глаза Элли, и по его телу пробежал трепет. — Не придется спешить домой, чтобы увидеть ее улыбку. Не придется выводить ее имя на листе бумаги вместо того, чтобы подписывать контракт. Не нужно будет сожалеть о том, что бросил ее вместо того, чтобы оставаться с ней до конца. — Он встал и подошел к Элли. — Самым необдуманным моим поступком во время отношений с Люси была покупка кольца. Произошло это после того, как я взвесил все плюсы и минусы нашего союза. — Он снова покачал головой и выдохнул. — Кому нужны эти плюсы и минусы?

— Я думаю, кому-то нужны.

— Она не ждала, что я появлюсь в ее офисе, и, безусловно, не предполагала, что я сделаю ей предложение. Приехав туда, я увидел, как она совещается с одним из моих богатых клиентов. И тогда я понял, что она мошенница. Я нутром чуял, что в наших отношениях не все гладко, но не обращал на это внимания.

— И что же говорила твоя интуиция?

— Что Люси меня не любит, а я не люблю ее и совершаю самую большую ошибку в своей жизни. После того как я с ней расстался, она стала позорить меня по всему городу. Она переманила моих клиентов. — Финн пристально посмотрел в зеленые глаза Элли. — Ты была права. Я боюсь рисковать своим сердцем. Но и ты тоже боишься риска.

— Я? Я не боюсь. — Ее глаза были широко раскрыты, а дыхание участилось. Вне сомнения, Финн задел ее за живое.

— В самом деле? Тогда зачем ты делаешь все возможное, чтобы меня оттолкнуть?

— Наши отношения никуда не приведут. Ты сам об этом сказал.

Он поднял руку, будто собирался коснуться ее щеки, но не стал.

— И ты обвинила меня в том, что я собираюсь украсть твою компанию.

— А ты ее не украдешь?

— Ты уже знаешь ответ. Ты намеренно возводишь между нами стену.

— Я не… — Элли прикусила губу.

— Возводишь. И я возводил. Нам обоим было легко потому, что мы продолжали твердить, что наш брак временный. Ты то приближала меня к себе, Элли, то отталкивала. Думаю, ты боишься так же сильно, как и я.

— Я не…

— В самом деле? — Финн наклонился к ней ближе. — Тогда что ты ответишь мне, если я предложу не останавливаться?

— Не… расторгать брак? Но мы заключили сделку.

— Сегодня, придя сюда и в последний раз притворяясь твоим мужем, я кое-что понял. — Он погладил ее по щеке. — Я всегда хотел, чтобы наш брак был настоящим. Время, проведенное с тобой, было самым лучшим в моей жизни.

Элли испуганно на него смотрела. Она боялась страданий и ошибок, опасалась ему довериться. Когда ситуация дошла до критической точки, Элли испугалась так же сильно, как и Финн.

— О, Финн, я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Я хочу сказать, что ты тоже готова рисковать. Ты тоже желаешь, чтобы наш брак стал настоящим.

Элли покачала головой. Финн отпустил ее, направился к двери и вышел из дома, оставляя позади сказку, у которой никогда не будет счастливого конца.

Элли ликовала от радости от слов доктора: «Положительная динамика, пациент идет на поправку. В ближайшее время его выпишут. Нужно только следить за тем, чтобы он не переутомлялся». Ее отец выздоровеет. Он будет меньше работать и напрягаться, вне сомнения, но самое главное, он жив.

— Ты замечательно выглядишь, папа, — сказала Элли. — Доктора в восторге от твоего выздоровления.

Генри сегодня сидел на кровати с прямой спиной и выглядел намного лучше, чем в прошлый раз. На его щеках снова появился румянец. Казалось, он даже немного пополнел. Его новый сосед по палате смотрел шоу о диких животных.

— Я просто пытаюсь делать то, что мне говорят, — произнес Генри.

Она рассмеялась:

— Первый раз в жизни.

Он усмехнулся:

— Да. — Он похлопал по кровати. — Присядь и расскажи мне, как идут дела.

— Хорошо. Вернее, отлично.

Элли скрыла от отца, что не разговаривала с Финном с того дня, как он ушел из ее дома после визита проверяющих. А в остальном все было отлично. Она должна радоваться, что ее брак будет скоро расторгнут, но Элли было невесело. Иногда она думала, что, может, Финн и прав. Вероятно, она позволила ему уйти, потому что так ей было проще и не приходилось рисковать.

— Команда Маккенны работала вместе с нами над подготовкой предварительных чертежей проекта больницы в Пьемонте. Мы представили их заказчику в срок и получили от него положительный отзыв. Но это не самая хорошая новость… — Что?

— Ну, скоро ты станешь дедушкой. — Она улыбнулась. — Цзяо будет здесь через несколько дней.

Улыбка осветила лицо Генри.

— Дорогая, как здорово! И хотя я рад слышать такие хорошие новости о бизнесе, больше всего я волновался о том, удастся ли тебе удочерить Цзяо. — Он потянулся за листом бумаги, на котором были записаны рекомендации врача, и показал их своей дочери. — Можешь не сомневаться, я буду придерживаться всех правил, потому что хочу водить мою внучку в зоопарк и туда, куда она захочет.

Элли откинулась на спинку стула, удивляясь произошедшим с отцом изменениям. Прежде у Генри никогда не было свободного времени, он упрямо жил по собственным правилам, из-за чего и подорвал здоровье.

— Ух ты! В самом деле?

— Да. — Выражение его лица смягчилось, Генри взял ее за руку. — У меня не было такого опыта с тобой, потому что я постоянно работал. Лежа в больнице и имея много свободного времени, я начал думать и сожалеть…

— Папа, ты отлично меня воспитал и не должен ни о чем сожалеть.