Но Валентина была уверена, что ее неприятность отнюдь не мелкая.

– Мощная неприятность, килограммов на сорок тянет, – переживала Валя, топчась перед трюмо. Недавно она гордилась своей крепкой фигурой и высокой грудью, посмеиваясь над безразмерными тетками, и вот нате вам! Теперь Валя в их рядах. И слово «целлюлит» перестало быть далеким и непонятным, превратившись в конкретную, нерешаемую проблему. Талия стала шире попы, повиснув приличным таким пузом. И второй подбородок уютно складывался пухлой складкой, стоило лишь забыть про то, что голову необходимо носить гордо и приподнимать. А еще грудь стала подушкообразной по консистенции и по объему, в связи с чем об окончании кормления страшно было даже подумать.

Настало время заняться собой. Это оказалось не так просто. Сначала Валя нашла на чердаке обруч. Конечно, нельзя сказать, что он на ней застрял, но и крутить его оказалось физически невозможно по причине слишком скромного зазора между самим снарядом и местом, условно называемым «талией».

С завистью поглядывая на тощую соседку и успокаивая себя набором минусов, обнаруженных в ничего не подозревающей интеллигентке, Валентина решила не останавливаться. Если у человека есть цель, то упорством он ее может достичь.

Плюнув на обруч, Валя собралась заняться бегом. По двору бегать было негде. Стандартные шесть соток на стадион не тянули. Поразмышляв, она пришла к выводу: если вставать рано утром, когда все спят, то можно бегать по деревне. И ребенок спокойно дрых дома, и Мальвина была бы не в курсе, и перед соседями не так стыдно.

Но одно дело планировать, и совсем другое – осуществлять планы.

Наивная Валя решила, что шесть утра – такая страшная рань, когда никто и ничто не помешает процессу сброса веса. Облачившись в сиреневый спортивный костюмчик, она выбежала со двора по первой росе, углубляясь в нежный утренний туман. Вскоре выяснилось, что спят далеко не все. Первыми, кто, как оказалось, уже не спал, оказались два громадных индюка, с хищным клекотом устремившихся за бегуньей. Когда за тобой несется пуд злости, тряся длинной соплей под острым клювом и раздув перья, бежится легко как никогда. Если бы у Вали был с собой секундомер, то, вероятно, она могла бы засечь мировой рекорд. Ветер свистел в ушах, сердце бешено колотилось, а в глазах стояли слезы ужаса. Зато индюки, побоявшись далеко отходить от кормушки, отстали. Но это была не самая большая ее проблема.

За поворотом к ней прицепилась лошадь. А лошадей Валя побаивалась, поскольку у них копыта и здоровенные зубы. Лошадь Кармелита была то ли совхозная, то ли ничейная, то ли у нее просто были глисты, но была она вечно голодная. Поэтому Кармелита привыкла, что все ее жалели и подкармливали хлебом. И любой движущийся объект ассоциировался у жизнерадостного животного с приемом пищи. Призывно заржав, лошадь устремилась за Валентиной.

Взвыв от ужаса, бегунья рванула многоскоком, проклиная Рому, предпочитавшего стройных, и его мамашу, купившую дом именно в этой неблагополучной местности. За лошадью понеслась лохматая дворняга, огласив деревню звонким лаем. Поняв, что за ней гонится еще и пес, Валентина совершенно пала духом.

Если не затопчут, то загрызут.

Кармелита не любила собаку и опасалась. Едва заслышав лай, кобылка пронзительно заржала и ринулась вперед, обогнав Валю. Зато дворняга обгонять несчастную Фуфаеву не стала. Решив, что веселая тетка с ней играет, собака начала нарезать круги, тряся хвостом и норовя допрыгнуть до Валентининой физиономии. Может, она хотела лизнуть. А может, нос откусить.

Утомившаяся от переживаний Валентина перемахнула через чужой забор и, пробежав двор, вылетела на соседнюю улицу. А там шли коровы, лениво похрумкивая травой, буйно зеленевшей вдоль дороги. Впереди стада вышагивал бык Яшка. Завидев сиреневое нечто, он опешил, потом оживился и ускорился. Валя тоже ускорилась. Добежав до своего участка, она без сил упала на скамейку и начала нервно хохотать.

– Не судьба мне похудеть, – вздохнула Валя, вдоволь навеселившись и сняв нервное напряжение. – Зато на полжизни вперед набегалась. Теперь надо в олимпийскую сборную проситься!

Уползшая после завтрака в магазин Мальвина Игоревна вернулась неожиданно быстро. Сжав губы в желчную ниточку, она от самой калитки начала наскакивать на невестку.

– Ах ты, поганка! – завизжала свекровь, размахивая авоськой, как пращей. – К любовнику бегала?

Валя, давно привыкшая к бабкиным наездам, с интересом ждала продолжения.

– Я Роме скажу! Вот сейчас позвоню и скажу! Это ж надо! На глазах у всей деревни! И к кому! К Кольке-алкоголику!

– А почему именно к Кольке? – Валентина облизала ложку со сгущенкой, подумав, что сгущенка очень калорийная и новую банку открывать не следовало.

– Да кто тебя знает, почему к Кольке, – бесновалась старушка. – Небось нормальные на тебя, толстозадую, не зарятся.

– Мальвина Игоревна, я вот все спросить хотела, – угрожающе начала выбираться из-за стола Валентина. – Вы клей нюхаете или мухоморы курите? У вас фантазия заметно развилась за то время, что мы тут кислородом дышим.

– Да вся деревня в курсе! Опозорила! Теперь на улицу не выйти! – Свекровь, продолжая что-то такое выкрикивать, отправилась в дом. Из открытого окна донесся писк нажимаемых телефонных кнопочек. Вероятно, бабка звонила сыну жаловаться.

– Вот и отличненько. – Валя удовлетворенно кивнула. – Пусть хоть муж поревнует. И от маразма иногда бывает польза.

Взяв авоську, она отправилась в магазин.

Завидев Валю, продавщица распахнула глаза, навострила уши и призывно взглянула на двух пенсионерок в сарафанах.

– Она, – торжественно прошептала та, что была в полосатом наряде.

– Точно, – оттопырила губу вторая.

– А правда, что Райка на тебя собаку натравила? – не выдержала любопытная продавщица, поняв, что бабки так и будут любоваться на посетительницу, не вытягивая из нее подробностей.

– Какая Райка? – удивилась Валентина.

– Колькина жена! – оживилась вторая бабка, на которой колыхался сарафан в цветочек.

– А кто такой Колька? – продолжила допрос Валя, хотя уже начала догадываться, что ее утренний спринт имел феноменальный успех у местных жителей, и зрителей оказалось гораздо больше, чем она думала.

Словоохотливая продавщица в лицах и подробностях рассказала сложившуюся к полудню версию. Колька-алкоголик решил приударить за дачницей. Дачница повадилась шастать к нему регулярно, и вся деревня наблюдала за ее похождениями. Девица в сиреневом костюме, судя по рассказам очевидцев, каждое утро неслась к своему кавалеру, распугивая индюков, лошадей и коров. Но именно сегодня Райка, жена Кольки, застукала полюбовников на сеновале и спустила на дачницу собаку.

– Надо же, – чуть не прослезилась Валентина. – Стоило один раз пробежаться трусцой по деревне, чтобы вес сбросить, и на тебе! Сказки Венского леса! А что говорит сама Райка?