или страха за ребенка. Тревога появляется еще до рождения и всегда связана с будущим, которого еще нет.

Самый главный страх практически каждого родителя – пережить своего ребенка. От одной мысли об этом внутри что-то сжимается, холодеет и становится трудно дышать. Знаете, когда идеальные, уравновешенные мамы срываются на крик? Когда ребенок делает что-то такое, что несет прямую угрозу его жизни. Масла в огонь подливают также наш опыт, социум и общественное мнение. Украл игрушку в гостях – вырастет вором, дальше тюрьма, социальное дно, гибель. Плохо учится, не хочет ходить в секцию – станет дворником, бомжом, погибнет. Попробовал алкоголь – сопьется, замерзнет под забором, погибнет. Любую ситуацию в голове родителя можно докрутить до абсурда. Когда страх гибели ребенка сильный, логика отключается: «Я лучше сама тебя прибью, чем ты доведешь себя до погибели». Очень часто мы даже не осознаем значение этой фразы.

Тревога всегда неопределенна, мучительна и является колоссальным пожирателем энергии, поэтому от нее хочется поскорее избавиться. Но вот что мы часто не понимаем: борясь с ней, мы расходуем сил в разы больше, чем если бы просто прожили ее. Ведь она связана со страхами в будущем, а испытываем ее мы сейчас. Самому понять это не всегда просто. К счастью, институт психологической помощи в нашей стране стремительно развивается, и к нему можно и нужно обращаться.

Самое частое проявление тревоги – гиперопека. Мы как бы создаем для себя иллюзию, что можем контролировать жизнь, поэтому так боимся нового и детей туда не пускаем. Опять же, став более устойчивыми, приняв и прожив свои страхи, мы сумеем сказать ребенку: «Ты сможешь! Я понимаю, что страшно, но ты выдержишь, и я выдержу».

В детстве у меня была любимая книга – «Два капитана» В. Каверина. Бабушка главного героя, решившего стать полярным летчиком, писала ему такое письмо: «Санечка, я понимаю, что ты не можешь не летать. Летай, пожалуйста, пониже». В этом для меня выражается доверие ребенку, доброта и одновременно абсурдность. Эта просьба бабушки часто пригождается мне в моменты, когда мои дети и внуки рискуют, осваивая что-то новое, где от моего контроля мало что зависит.

В лидеры скрываемых родительских чувств входят также вина и стыд. Я уже про них много говорила. Приведу еще один перечень теневых переживаний, которыми поделились со мной родители, принявшие участие в исследовании. Некоторые варианты повторяются, но это лишний раз указывает на то, что мы не одни.

Зависть ребенку

Сказать вслух, что не люблю детей или не хотела их

Ревность к ребенку и его к другим

Скука рядом с ребенком

Вина и стыд за равнодушие

Неприятие своего ребенка

Разочарование в себе как в родителе

Бессилие

Стыд и вина за то, что не знаю или не интересуюсь, чем занят ребенок

Конечно, у разных частей общества чувства будут разниться. В мою выборку вошли очень любящие и лично развивающиеся родители. Для них порицаемо и невозможно кричать на ребенка, наказывать, манипулировать, использовать слово «надо», а иногда и что-то запрещать.

Если говорить лично обо мне, то я сейчас понимаю, что была расслабленной мамой и являюсь такой же расслабленной бабушкой. Я, конечно, вижу, контролирую то, что происходит с детьми и внуками, но в то же время позволяю действовать. Социумом это не одобряется: я должна стоять рядом в напряжении и боевой готовности: «Вы что, не видите, она на стул/горку/лестницу полезла?» Да вижу я, вижу! Не столь важно держать все под контролем, важно всем своим видом показывать, что держишь. Оставить подросшего ребенка лет 18–20 наедине со своими проблемами – значит дать ему возможность самому нести ответственность за свою жизнь.

Кучу раз сталкивалась с таким мнением: каждая уважающая себя мать должна работать, ну то есть ходить на работу и желательно на престижную, дабы ребенку не было стыдно перед друзьями и одноклассниками, что она домохозяйка. Получается, стало постыдным быть излишне вовлеченным в семейный быт, заниматься созданием уюта и комфорта для семьи и посвящать много времени детям. Причем так говорят не только о мамах, но и об отцах: слышала фразочки вроде: «Так любит своих детей, что это уж слишком»; «Он так много возится с детьми, даже странно для мужика» и т. д. Мне кажется, что общество не одобряет, когда у кого-то из родителей идет перекос в сторону детей, а не карьеры. Всегда режет слух фраза: «У тебя есть дочь/сын, поэтому ты должна…» Всегда отвечаю: нужно жить не ради детей, а вместе с ними.

Очень много ранее одобряемого уходит в тень вопреки здравому смыслу. Нравственные ориентиры смещаются в сторону вседозволенности. Требовательность или скромность, например, стали совсем не одобряемыми качествами.

Еще одно важное место в области теневого родительства – границы семей. Согласно русским традициям мы часто живем большими семьями, где тоже возникают вопросы власти. Став родителями, мы в то же время продолжаем оставаться детьми. Порой, если мы не можем взять власть у своих детей, то не можем забрать ее и у своих родителей. Перед своими родителями мы стоим в одном ряду с нашими детьми. Взять власть на себя в этом случае сложно, для этого нужна решительность. Иногда отношения приходится разрывать, и это больно, ведь тогда мы рискуем потерять поддержку рода, служащую хорошей опорой.

Весь теневой аспект родительства сложен. В нем очень много непонятного, страшного. Зачем же нам о нем знать, если тень не изучена, не признана, а мы стараемся с ней не соприкасаться? Дело в том, что тень может нас накрыть в самый неожиданный момент, и мы вдруг почувствуем себя какими-то завидующими, стыдящимися чудовищами по отношению к ребенку. Это очень сильно может пошатнуть нас как родителя и ввергнуть в очень сложное психологическое состояние. Поэтому важно знакомиться с собой и своими непризнанными частями, ведь они все равно рано или поздно появятся, например, через манипуляцию