Я сглотнул. Да, я радовался и изнывал от любопытства, но в то же время волновался, думая об этом дне. Осмелюсь ли я задать им неприятные вопросы – почему они меня бросили, ни разу не дали о себе знать, нужен ли я им?

Мне трудно было заснуть, и через некоторое время я встал и побрёл по тёмному пляжу, а волны лизали мне ноги. Я немного испугался, заметив, что кто-то тихо сидит в темноте между пальм. Мисс Уайт. Она смотрела на море и казалась какой-то задумчивой. Или печальной. А может, и то и другое.

Наверное, оттого, что в голове у меня всё ещё царил сумбур, я просто подошёл к ней и уселся рядом.

– Вы недавно говорили, что чувствам придают слишком большое значение, – сказал я. – Что вы имели в виду? Ведь без чувств мы лишь роботы.

– Я имела в виду, что чувства осложняют жизнь, – ответила мисс Уайт, не отрывая взгляда от моря.

– Да, это верно, – согласился я, вспомнив, как колотится моё сердце, когда я думаю о Шари. Или как я, поддавшись гневу, попадал в неприятные ситуации. Однажды я ехал на своём велосипеде-развалюхе, и водитель машины чуть не вытеснил меня с дороги. На следующем светофоре я его догнал и ударил кулаком по крыше его автомобиля. Ему это не слишком понравилось, и мне пришлось удирать через подворотни.

Я раздумывал, как сказать ей, как много для меня значит, что она мне поверила. Но любые слова прозвучали бы слишком напыщенно, поэтому я сказал лишь «спасибо». Интересно, как бы отреагировал Джонни, узнав, что произошло? На этот раз он бы не засмеялся, это точно.

Некоторое время мы вместе созерцали мангровы и серебристый водоворот в лагуне и оба молчали. Потом мисс Уайт вздохнула.

– Поначалу я сомневалась, что ты научишься контролировать свои поры вы, – сказала она. – Но меня очень впечатлило, что сегодня вечером ты никого не покусал. Ты оказался сильнее своих акульих инстинктов.

– Ещё бы чуть-чуть… – сказал я.

– Главное – результат. – Надо же, она даже слегка улыбнулась. – А теперь марш в постель. Выходные предстоят насыщенные – акулам тоже надо набраться сил.

– Вы правы, спокойной ночи, – пожелал я своей теперь любимой учительнице и пошёл обратно к хижине.

Воскресенье – родительский день! В первой половине дня народу на парковке всё прибывало – родные приехали посмотреть наше представление. Я слонялся неподалёку, наполовину скрытый кустом олеандра, и ожидал появления кого-нибудь, кто имеет хоть какое-то сходство со мной. Всякий раз, как мимо проезжала машина, пульс мой учащался, но потом снова выравнивался. Нет, эти двое хорошо одетых людей не они: цвет кожи не тот. А эти? Интересная пара – темнокожая кудрявая женщина и бледный рыжий мужчина с весёлыми глазами. Нет, и эти не ко мне: немного погодя они обняли сияющего Ноя, соприкоснувшись носами и лбами. Забавное зрелище – наверное, у маори принято так здороваться.

Заметив мой взгляд, женщина улыбнулась и сказала «Киа ора», что, видимо, означает «привет». Смущённо кивнув в ответ, я поздоровался с ней.

Джаспер представил меня родителям – полным добродушным человечкам:

– Это Тьяго, мой друг, он не даёт меня в обиду, и теперь моя жизнь улучшилась вдвое!

Его родители долго не хотели отпускать мою руку.

Наконец на парковке загромыхала старая колымага дяди Джонни. Он сразу меня заметил, хотя я наполовину был скрыт кустом.

– Скотт и Айрис ещё не появились? – нахмурился он.

– Они ведь написали, что, может быть, приедут, – ответил я и вдруг почувствовал страшную опустошённость и усталость.

Джонни, прищурившись, разглядывал меня:

– Видок у тебя не из лучших. Тебе ещё не разонравился «Голубой риф» – может, забрать тебя с собой?

– Нет! Мне здесь нравится… вообще-то, – поспешно проговорил я. Сказать ему, что из-за драки на вечеринке меня могут лишить стипендии, я так и не решился – всё равно он скоро узнает. Вместо этого я произнёс: – Я здесь многому учусь – например, у меня уже хорошо получается превращаться. Ещё несколько недель – и я научусь держать своё второе обличье под контролем.

– Я рад. – Дядя Джонни даже не пытался скрыть своего облегчения. – Сам я этому толком не учился и дважды чуть не погиб, внезапно превратившись на суше в рыбу.

Я обеспокоенно посмотрел на него сбоку:

– О-о… Поэтому ты так торопился отправить меня в школу, да?

– В том числе. – Дядя Джонни криво усмехнулся. – Кроме того, после работы хорошо по вечерам ездить на пляж, а с тобой это было невозможно.

Я немного обиделся:

– Мог бы и раньше мне сказать, кто я такой!

– Ты прав. Это заслуженное наказание за мою трусость.

Поток прибывающих машин начинал иссякать, потом и вовсе прекратился на некоторое время. Но я по-прежнему не сводил глаз с дороги. Может, их рейс задержался? Или они заблудились? Школу с дороги не видно, наверняка они пронеслись мимо по шоссе и теперь ругают навигатор…

Вдруг будто из ниоткуда возникла узкая жилистая фигура мисс Уайт:

– Идёте? Скоро начнётся представление.

Я смотрел на неё, но не мог произнести ни слова.

– Идём, – спокойно проговорил дядя Джонни и взял меня под руку. Я старался не показывать, как сильно я расстроен.

Родители в человеческом обличье расселись вокруг лагуны на подушках и всех имеющихся стульях. По колыханию воды в лагуне и начинающемся за ней море я заметил, что некоторые удобно расположились и там. Вспомнив, как сильно Шари страдает сценической лихорадкой и что ей, как назло, выступать первой, я пошёл её искать, чтобы посмотреть, как она там, и немного её приободрить.

Я обнаружил её в комнате для превращений с зелёной и синей водой за стеклянными стенками. Шари была в дельфиньем обличье и испуганно жалась к Блю и Ною.

– Я не могу! – упиралась она.

– Ты должна. – Обычно такая терпеливая, сейчас Блю нервничала. – Давай, нам пора!

– А ты не можешь выступить без меня? – упрашивала Шари.

– Нет, не может, – ответил за Блю Ной. – Давай, не подводи Блю. Ты справишься!

– Тебе даже можно не бояться опозориться перед родителями или братом, потому что они сейчас плавают где-то у Багамских островов, – уговаривала её Блю. Заметив меня, она испуганно отпрянула.

Не думая, что делаю, я взбежал по пандусу к воде, лёг на пол, вытянул руку и положил её дельфину на спину. Кожа Шари была очень гладкой и тёплой на ощупь.

– Эй, Шари, ведь ты девочка, которая даже тигровых акул не боится, забыла? По сравнению со мной они все не представляют опасности!

И чудо произошло: Шари засмеялась – я услышал в голове её смех.