— Босс, у вас посетитель.

Сначала Амелия, а теперь принесло.

— Кто он?

— Это она. Ева, — отвечает он.

— Хм, — фыркаю я, немного удивленный его ответом.

— Где она?

— Она стоит внизу с Уолтером и ждет разрешения о том, чтобы подняться, — отвечает он.

— Конечно, она может подняться. Пусти ее, — отвечаю я, проверяя свое отражение в зеркале в другом конце комнаты.

Я раздумываю, стоит ли мне поприветствовать ее у лифта, но решаю не отходить ни на дюйм от мягкого кожаного кресла, которое принимает мою форму, как вторая кожа. Я уже написал, что мне очень жаль. Это уже больше, чем такой человек как я может себе позволить.

Я слышу звон лифта, а затем, как Марко и Ева обмениваются парой фраз где-то вдалеке, и, наконец, пару минут спустя, она входит в мой офис. В своих облегающих джинсах и простой белой блузке, которая никак не скрывает ее страстной натуры, она выглядит просто фантастически. В руках у нее накрытое фольгой блюдо, от которого исходит аромат домашней еды.

— Привет. Получила твое сообщение, — говорит Ева, со звоном ставя еду на столешницу из красного дерева, — я подумала, что ты, возможно, голоден, поэтому принесла угощение в знак нашего перемирия.

— Я ценю это. Но тебе не обязательно было, — отвечаю я, скользя взглядом по изящному изгибу ее бедра, на которое она небрежно упирается рукой. Она всегда заботилась о других, являясь источником силы в этом мире хаоса и кровопролития.

— Хочешь, чтобы я забрала его, когда буду уходить? — спрашивает она, точно зная, что не будет этого делать, также как и я не собираюсь ей этого позволять.

— Вкусно пахнет. Что ты принесла? — я наклоняюсь и встаю, чтобы размять ноги.

— Куриный парм, — в ее голосе звучит надежда, будто она предлагает нечто большее, чем просто еду.

— Вау, действительно? — спрашиваю я, избегая ее взгляда. Так проще. Если я посмотрю в эти глубокие карие глаза, я могу высказать всё — свои сомнения, свои страхи и то, как ее присутствие скручивает мои внутренности в узлы.

— Не стоит так удивляться. Ты прекрасно знаешь, что я отлично готовлю, — отмечает она, выгибая бровь в молчаливом вызове.

— Да! И да поможет Бог тому, кто говорит обратное, — отвечаю я с улыбкой, — и, Ева, я действительно имел это в виду, когда извинялся ранее. Мне никогда не следовала говорить тебе слова типа тех, что я сказал тебе ранее.

Она пожимает плечами.

— Я знаю, что лучше не совать нос туда, куда не следует.

Комнату наполняет аромат приготовленной Евой еды, соблазнительная смесь чеснока и трав, заставляющая мой желудок урчать от предвкушения.

Я наблюдаю, как она бессознательно теребит подол рукава. Это говорит о том, что данная тема ей неприятна.

Реакция Евы — трещина в фасаде, которую я никогда раньше не видел. Она быстро моргает, а когда снова говорит, в ее тоне появляется резкость.

— Если это то, чего ты этого хочешь… я имею в виду женитьбу на Джии, тогда я рада за тебя.

— Мне кажется, или я слышу раздражение? — спрашиваю я. Меня охватывает любопытство, когда я изучаю ее лицо в поисках правды, которую она пытается скрыть, — что происходит?

— Ничего, — уклоняется она, закусив губу и глядя куда угодно, только не на меня, — я просто очень переживала, что испортила нашу дружбу.

— Эй, — говорю я, подходя ближе и желая преодолеть пропасть, которую она создает между нами, — ты никогда не сможешь этого сделать. Ты была рядом со мной в самый мрачный момент моей жизни, и я всегда буду за это благодарен.

Она кивает, и на ее губах застывает улыбка, которая не касается ее глаз.

— Тебя беспокоит что-то еще? — спрашиваю я, замечая, что она избегает зрительного контакта со мной.

Она качает головой.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты пришла сюда поговорить о чем-то еще? — пытаюсь немного надавить на нее я.

— Нет, ничего такого. Джиа кажется хорошей женщиной.

— Черт возьми, Ева, с каких это пор мы скрываем что-то друг от друга?

Мое разочарование растет. Стены, которые она возводит, кажутся предательством той открытости, которую мы всегда разделяли.

— Что?

— Я могу с уверенностью сказать, что тебя беспокоит что-то еще, — настаиваю я.

— С каких это пор это имеет для тебя такое значение? — раздраженно спрашивает она, но мгновение спустя на ее лице появляется раскаяние, — мне жаль. Я не имела в виду…

— Что бы это ни было, ты можешь мне рассказать, — умоляю я, что явно не подобает мужчине моего положения, но когда она рядом, все притворства рушатся.

— Давай просто оставим это, ладно? — теперь ее голос тверд, словно она закрывает тему, как книгу, которую она отказывается читать дальше, — я принесла ужин. Тебе стоит поесть.

— Хорошо. Что бы это ни было, я полагаю, ты скажешь мне, когда будешь готова, — говорю я, но она похожа на статую, и я не могу понять, о чем она думает, — спасибо за ужин, — я киваю в сторону еды.

— Пожалуйста.

— О, кстати, есть кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой.

Ева наклоняет голову, всматриваясь в мое лицо своими карими глазами.

— Что?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Это важно, и часть меня — очень глупая часть — хочет, чтобы она была рада этому.

— Джиа и я уезжаем на выходные.

— Да? — голос у нее нейтральный, но в глазах мерцает эмоция, которую я не могу уловить.

— Ага, — отвечаю я, проводя рукой по волосам, — ты можешь поблагодарить Амелию за это. Она хочет, чтобы я был уверен, прежде чем объявлю о помолвке публично. Поэтому я подумал, что выходные с Джией — прекрасная возможность увидеть, какой может быть наша жизнь.

Она пожимает плечами.

— Думаю, это имеет смысл. Но я не знаю, какое это имеет отношение ко мне.

— На самом деле мне нужна твоя помощь. Я хочу