Эта дорогая спальня могла бы быть прекрасной, не будь она столь ужасна из-за блуждающей тьмы.

- Могу принести тебе удовольствие, но не станет ли тебе противно от себя самой?

- Станет! – кусаю губы от отчаяния, - но ничего не изменится. Все твои действия – это сплошное ядро от слова «насилие».

Чувствую его ужасные поцелуи на своей спине, а руки безустанно трогают мои сбившееся рыжие волосы.

- Я прихожу злой как черт, а ты радуешься, улыбаешься, смеешься и все это по одной причине…

Я ждала имя Олега.

- И причина этому - мое отсутствие… Хорошо зажила, скажу я тебе! А ты не забыла, в качестве кого ты здесь? – слышу я его безумный рык, и он приближается сзади, руками касаясь моего лица, - ты здесь пленница, Отрада!

- Прекрати! – вскрикнула я, сжимаясь.

- Тебе не больно, Влада… Я чувствую, – говорит он, слегка сжимая мою шею.

Не дождавшись от меня слов, Арбин схватил за руку и протащил к окну. Он распахивает шторы, озаряя комнату светом. Я зажмурилась от ярких приторных лучей, ударившего прямо по глазам, и совсем не заметила, как он меня трогает и разглядывает, а через мгновение силой сажает на колени. Его пятерня вцепилась в мои волосы.

Задыхаюсь, пытаясь вырваться из его оков. И совсем забываю, что нахожусь абсолютно голая под взором чудовища.

Я лишь хочу вырваться, хочу спастись.

Вскрикиваю от боли и от пощечины, а через несколько секунд он хватает меня за подбородок, сдавливая щеки. Мне становится трудно дышать от одной только мысли о том, что он хочет сделать.

Но Арбин лишь гневно произносит, смотря на меня сверху вниз:

- А теперь смотри и слушай меня внимательно, моя лисица, - доносится до меня его злой голос, а дышать становится все труднее и труднее, - за еще одну такую улыбочку моей охране я тебя выпорю и кину в подвал. Ты поняла меня, Отрада?!

Слезы вновь начинают течь из глаз, я открываю их и сквозь пелену вижу его злые чудовищные глаза.

- Или ты держишь меня за слепого дурака? – вкрадчиво и со злостью.

Я без сил качаю головой, лишь бы он передумал и отпустил меня.

Все происходит настолько быстро, что я желаю лишь одного: умереть или упасть в обморок. Хотя бы ненадолго избавиться от ощущения Арбинского рядом, непозволительно рядом.

Он догадался. Он все понял. О судьбе Олега мне даже думать было не нужно…

Распахиваю глаза: Арбин поднимает меня с колен и толкает меня на подоконник. Его руки были везде: на моей шее, губах, груди, но отвратительным было другое.

После тайного послания я думала, что больше не испытаю подобного. Но и он не пришел. Не спас. Автор того письма.

Не позволяя опомниться, Арбин хватает меня за руку и толкает на кровать. Укутываюсь в простыню с головой. Шторы закрываются обратно, оставляя нас в полумраке. Чувствую, как Арбин ложится рядом, а затем прижимает меня к себе.

Я молчу и прикусываю губу от отвращения и ненависти. Его руки продолжают шарить по моему телу, сжимают грудь, впиваются в волосы. Чудовище упивается своей властью, а я не могу вздохнуть полной грудью.

Я совсем не понимаю, что мне делать дальше.

- Ты – чудовище! - шепчу я и прикусываю губу до боли. Лишь бы не разрыдаться.

Арбин и внезапно склоняется надо мной, а дальнейшие действия заставляют меня замереть в его ненавистных объятиях. От подбородка до скулы я чувствую его влажный язык, а затем его горячее дыхание опаляет мое лицо. Он тяжело дышит, и я чувствую его проклятое возбуждение. Поцелуи в скулу выбивают у меня всю почву из-под ног, его руки на шее не позволяют отвернуться, а я по-прежнему чувствую его язык, поцелуи, губы. Ощущаю его зубы на своей губе, которую он прикусывает, отпускает, а затем тут же врывается в мой рот, заполоняя меня своим языком. Его пальцы хватают меня за щеки и принуждают открыть рот, он орудует внутри, а его руки начинают шарить по телу.

- Ты вкусная везде… - слышу его безумный шепот и начинаю вырываться, ведь знаю конец этой истории.

Вот только я снова забыла, что для него мое сопротивление - сродни красной тряпке.

- Моя вкусная девочка… И почему я раньше не целовал тебя?

Вопрос риторический. Не требующий ответа. И я молчу. Молчу и не замечаю, как мы перемещаемся в ванную.

В этой ванной я проводила много времени в одиночестве, уделяя время себе и своим мыслям. Здесь я часто находилась наедине с собой, здесь я лечила себя морально, а эти стены многое знают обо мне. Даже больше, чем знает обо мне сам Арбин, в распоряжении которого, я уверена, вся моя подноготная.

Но сейчас, в эту секунду все иначе. Я тяжело дышу, потому что он не собирается останавливаться. Он решил меня проучить. Чтобы неповадно было смотреть и улыбаться другим. Арбин настраивает воду и затем поворачивается, разглядывая мое обнаженное тело из-под своих ресниц и прищура. Я ловлю его взгляд.

Мои руки начинает охватывать мелкая дрожь, я смотрю на них и не узнаю саму себя. Иногда я думала, что за все дни пребывания здесь заложницей я повзрослела морально, ведь я уже не помнила себя той девочкой, которой являлась буквально на днях. Ведь после того дня рождения все изменилось. В марте был мой день рождения, и тогда моя жизнь покатилась по наклонной с огромной скоростью. И скорость эта увеличивалась в геометрической прогрессии.

Я часто не узнавала себя более. Словно другой человек показывался в зеркале напротив. Однако, в моменты отчаяния я все равно понимала, что это не так: я по-прежнему являлась собой, я себя не потеряла.

Сквозь пелену собственные руки и ногти показались мне неухоженными и неопрятными. Лишь на секунду эти странные мысли овладели моим сознанием, а затем я почувствовала толчок в спину и вынырнула из мыслей в реальность, к которой до сих пор не могла привыкнуть.

Арбин подталкивает меня в спину, приказывая лезть под горячие струи воды и не терпя возражений. Я оставляю теплый кафель и вскоре чувствую ступнями горячую чистую воду. Арбин движется следом. Он поступает так же, не сводя при этом с меня своих янтарно-карих глаз. Его большая жесткая рука касается шеи, большим пальцем он гладит ключицу и предпочитает исключительно не замечать моего отвращения к нему.

Человек, прошедший много грязи, предпочитает не замечать ее ни под собой, ни рядом, ни в своих действиях и поступках.

Затем его рука убирает влажные волосы с моего лица – глаза, щеки, губы и подбородок вскоре освобождаются от плена рыжих локонов, которые под струями воды давно превратились в темные мокрые пакли.

Зачем же ты делаешь вид, что нежен со мной? Ты - нежен, пока я - покорна, однако не забывай, что я по-прежнему та глупая девочка, которой исполнилось восемнадцать, и жизнь которой ты умело втоптал в грязь. Просто потому, что можешь, чудовище.