- Без бумажки ты – букашка, а с бумажкой – человек.

Проснулась я ни свет ни заря, но так больше и не смогла сомкнуть глаз.

Сегодня был важный день.

Я лежу лицом к Арбинскому и боюсь даже шевельнуться. Будить зверя не хотелось, особенно сейчас, пока он во сне и столь безмятежен.

Сегодня Арбин уезжает.

Я осторожно смотрю на его спокойное и мирно разглаженное лицо и все не могу понять одну вещь: зачем я здесь нужна? Он отомстил моему дяде сполна: я вижу солнце только из окон его огромного бездушного дома, а путь к улице мне заказан. Высокие деревья тянутся ввысь, проглядывая через ворота, и я примерно догадываюсь, что дом находится рядом с лесом, хотя я даже не уверена в том, что мы действительно находимся в центре города.

Невозможно сбежать из дома того, кто платит огромные деньги своей охране. И тем более невозможно при условии, что эта самая охрана боится его – монстра.

Олега я больше не видела. Моя вторая попытка побега не увенчалась успехом, она не продвинулась дальше задумки и плана. Но самое главное, что невиновного человека я больше не видела – все эти недели рядом со мной был только Марат. А по вечерам приходил Артем – занятой и вечно куда-то спешащий.

Я не видела родителей уже четыре с лишним года, потому что их больше нет. Дядю я не видела несколько месяцев, и с каждым днем заточения Арбином я все больше и больше забываю, как он выглядит. Я никогда бы не подумала, что такое может произойти, что жизнь может умело отвернуться от тебя и все на этом.

Светало. Наверное, сейчас было около шести утра. Примерно. Спать не хотелось совсем: Арбин улетал сегодня в полдень, и вместе с ним улетит гнет. Я не знала, на сколько дней он улетает и когда он вернется, потому что на мои вопросы он предпочитал отвечать одинаково: «Когда я вернусь, ты узнаешь первая».

Я не понимала эту фразу. Но от нее мне становилось не по себе.

Вчера весь вечер Артем собирался. Носился по комнате туда-сюда, нес из кабинета, а точнее из сейфа бумаги и укомплектовывал свой багаж. Тогда, застав меня за пристальным рассматриванием документов, Арбин признался, что все мои документы уже давно в его распоряжении. Я тогда промолчала. Я в последнее время часто молчала, лишь бы не сказать чего невпопад.

И вот сейчас он лежит и спит. Он кажется таким безоружным, слабым именно в момент сна, что я поневоле задаюсь вопросом: как после пережитого мне ни разу не приходила мысль убить Арбина?

Но следом в голову приходит ответ: я не стану убивать. Не стану уподобляться ему, зверю. Я все равно выберусь отсюда, и тогда… тогда отомщу.

Иначе отомщу.

И месть эта будет в несколько раз сильнее.

Задумавшись, я не сразу услышала звон неунывающего будильника. А затем вздрогнула от шевеления: Арбин приподнялся, перевел на меня сонный взгляд и выключил раздражающий всех звон настырного металла.

- Почему ты не спишь? – слышу я хрипловатый голос мужчины и перевожу взгляд на него. Артем обратно откинулся на подушки и прикрыл глаза.

- Не хочется, - тихо и коротко. Дабы не провоцировать себя сказать большее.

Он оглядел меня мельком, а затем хмуро произнес:

- Ты сегодня бледна.

- Я бледна не только сегодня, - тихо, - это исход отсутствия прогулок.

Недолгое молчание воцаряется в комнате, в течение которого Арбин приближает ко мне свою руку. Его пальцы касаются моих рыжих волос, раскиданных по подушке. Я сдержанно молчу. Он сегодня уезжает, и этот факт придавал мне сил.

- Я вернусь, и все будет иначе, - коротко изрекает он фразу, от которой мурашки пробегают по телу.

Сонный Арбин – безумный Арбин.

- Что будет после возвращения? Ты отпустишь меня?

Арбин смотрит на меня и долго молчит. Мой вопрос остается без ответа.

- Лиса, мне нужно поспать перед поездкой. Засыпай, - приказывает он, переворачиваясь на бок и закрывая глаза.

А затем я не замечаю, как вскоре и сама проваливаюсь в сон. Я только сейчас осознаю тот факт, что сны мне не снились очень давно. Сегодняшним утром мне приснились мои родители. Нежные черты и светлые глаза мамы смотрели на меня ласково, как когда-то четыре года назад. Только теперь в ее глазах стояла невыносимая боль, и эта боль портила, скрывала все ее мягкие черты. Она жалела меня во сне, а отец стоял рядом и молчал. Он только молчал, но его слезами, я чувствовала, можно было затопить огромный город. И это понимание выбросило меня из сна, словно рыбу на берег.

Отец плакал.

Я широко распахиваю глаза, но следом нарываюсь на внимательный взгляд Арбина.

- Уже пора? – спрашиваю хрипло, зажмуриваясь.

- Нет. Лежи, - приказывает Арбин, разглядывая меня.

Я не успеваю отойти ото сна, как слышу свой приговор:

- Не нужна ты дяде. Тот одной ногой уже в могиле. Со мной останешься.

Я замираю и ловлю внимательный взгляд.

- Ты не посмеешь тронуть моего дядю. Это брат моего отца! – не выдерживаю я.

Взгляд отца появился перед моими глазами.

Спокойный голос Арбина доносится до меня:

- Это не я убью его. Он сам копает себе яму. И, в конце концов, признайся себе, лиса: не нужна ты ему. Он не делал попыток найти тебя. Ты останешься со мной, - вторит он.

Я качаю головой, раскидывая длинные огненные волосы по подушке. Локоны задевают кожу Арбина, но он продолжает смотреть на меня со спокойствием.

- Я не останусь, - шепчу, не замечая влагу в глазах.

- Ты ему не нужна. Куда ты пойдешь? В бордель? Останешься со мной, - отрезает Арбин, продолжая лежать на постели, - разговор окончен.

Я больно кусаю губы, обезумев. Нет, это не может быть правдой. Пытаюсь добраться до его разума, до его сердца. Заледеневшего сердца.

- Что будет, когда в этот дом придет беременная женщина? Или, когда у тебя появится ребенок? Или что ты собрался делать в Израиле, я ведь не знаю… В конце концов, как у тебя вообще могут быть такие мысли? Ты насильник, бандит, я для тебя – только лишь орудие мести. И я хочу…

- Мне плевать, чего хочешь ты, - глаза Арбина вспыхивают ярким пламенем, - ты моя, лиса. Столько, сколько мне понадобится.

Я сглотнула и уставилась во все глаза от той дикости, что сейчас слышала.

- Израиль ничего не поменяет в моей жизни. Так что успокойся, - Арбин положил руки за голову, уставился в потолок и нахмурился.

- Я не хочу быть здесь. Делайте, что хотите без меня… - шепчу с болью и не замечаю выпада в мою сторону. Арбин приближается резко. Его лицо – напротив, губы соприкасаются с моими, а руки сгребают в охапку мою рыжую копну.