Так какой покорности ты хочешь от меня?

Я встречаю взгляд его странных глаз и замираю. Вот и все, вот мне и конец.

- Вернемся к насущному. Как же все-таки меня зовут, Влада? – цедит он и получает в ответ слабое, жалкое по его меркам сопротивление.

- Чудовище, - произношу я с неприязнью, ненавистью, отвращением, когда мужчина поворачивает меня к себе спиной и его ладонь сильно нажимает на спину, заставляя прогнуться. Я с новой силой начинаю ощущать теплые капли, нещадно бьющие мою спину. Его руки не позволяют сделать ни шага влево или вправо.

- Неверный ответ, лиса.

Я молчу, тяжело дыша.

- Я ведь могу стать таким, как и прежде, Влада! – произносит он с ухмылкой.

- Ты и сейчас то же чудовище… - не останавливаюсь я в своих выражениях.

Спесь, так и не выбитая из меня этим зверем, злит его до белого каления, а меня затем заставляет жалеть о сказанном. Быть может, когда я стану прокручивать свои действия и поступки через много лет, я вдруг пойму и осознаю, чего говорить не стоило.

Но сейчас все иначе. На мне совсем другие очки.

- Как и твой ублюдочный дядя, - размеренно произносит Арбин.

- Как и мой дядя, наверное, - выдыхаю я согласно, прикрываю глаза, - впрочем, вы особо ничем не отличаетесь…

- Только я бы свою кровь так не подставил! – цедит Арбин.

С силой кусаю губы, однако не выдерживаю более. Я привыкла - говорить в невпопад.

- Как же хорошо, что у такого, как ты, никогда не будет детей! – всхлипываю я от сильнейшего унижения и не сразу понимаю, что я выпалила.

Распахиваю глаза уже от боли: его рука наматывает мои волосы на свой кулак и тянет ввысь. Не успеваю опомниться, как тут же испытываю сильнейшую пощечину, искры летят из глаз, а я падаю на дно ванны прямо в горячую воду. Ударяюсь головой о плитку, вот только нет ничего страшнее ненависти, блуждающей в глазах моего палача.

«Наверное, на своих боях он еще и не так калечит людей…», - проносится вихрем в голове.

Следует еще один рывок за волосы, он снова поднимает мое лицо и вновь бьет наотмашь. Тут же инстинктивно пытаюсь вдохнуть воздух в легкие, но следом чувствую поток теплой воды прямо в лицо. Дергаюсь в силках, но безрезультатно. Дышать становится невозможно, в нос попадала только вода и ни капли - кислорода.

Ублюдок!

Еще секунда, и он отпускает мои волосы. Я с жадностью глотаю воздух, издавая ужасные звуки нехватки воздуха. Хочется кричать, но вместо этого я сиплю и пытаюсь откашляться от попавшей в рот и нос воды, пытаюсь отдышаться от нескольких ударов подряд. Металлический привкус повсюду, провожу дрожащими пальцами по губам и вижу собственную кровь на них.

- Ты действительно еще малая глупая дура! – рычит он, вновь поднимая мое мокрое раскрасневшееся лицо, - я тебя убью, Влада! Убью за такие слова!

Я прикрываю глаза, однако веки все равно подрагивают в ожидании нового удара.

Или в ожидании смерти.

Распахиваю глаза после томительного долгого спокойствия, непроизвольно шмыгаю носом и встречаю взглядом его застывшее напряженное тело. Он прикусывает свою полную губу и в этот момент у меня едет крыша: почему-то на месте Арбина мне видится мой одноклассник, который был самым красивым мальчиком во всей школе… Мне даже кажется, что я была чуть-чуть влюблена в него, в того мальчика в девятом классе.

Он начинает трясти меня за плечи, и я вновь распахиваю глаза. Нет, это все-таки ублюдок Арбинский, а у меня, без сомнений, едет крыша... Я молчу и осторожно слизываю кровь с губы, хотя, возможно, это были обычные капли воды. Его грубые пальцы сжимают мои щеки со всей силы, мы обнаженные сидим в ванной, и капли воды стекают по нашим телам. Я сказала чудовищу, что у него не будет детей, а чудовище сказало, что у меня не будет жизни. Он отнимет у меня самое главное.

- Я тебя ненавижу, Влада, - цедит он.

- А я тебя, - шепчу онемевшими губами, моргая и вновь скидывая пальцами с себя ни то слезы, ни то воду.

Арбин распрямился и тут же покинул ванну. Я продолжала сидеть под горячими струями воды, обнимая руками колени и смотря в одну точку. Качаюсь из стороны в сторону, пытаясь не чувствовать физическую боль, жжения в треснутой губе. Руки горят от силы его рук, бедра не первый раз заходятся в синяках, а голова нестерпимо болит от встречи с ванной плиткой.

«В кого ты превратилась, Влада?», - проносится с жалостью в голове, и я не могу разобрать чей это голос.

Вода наполнила ванну наполовину, я окутываю себя теплом этой чистоты по самые бедра. Как же мерзко и противно было не только телу, но и душе. Я ничуть не жалела о сказанных словах - он их достоин, я жалела только о том, что все мои планы на побег были разрушены вмиг. Я все равно не остановлюсь и буду пытаться искать выход, однако сегодняшнее поведение Арбина лишний раз доказало, что он еще не наигрался, не отомстил, как следует, а это значит, что он не оставит в покое свое орудие мести, которое давно растоптал по всей земле.

Я вздрагиваю, когда вода перестает литься и на меня падает огромное полотенце. Оно ложится на спину, а затем меня поднимают и окутывают им всем. Не успеваю рассмотреть вошедшего, но чувствую зверя на подсознании. Арбин схватил меня руками под подмышки, и я лишний раз удивилась его силе. Он с легкостью поднял меня и опустил на кафель.

На долю секунды его рука дернулась к моему лицу, да так и замерла на моих губах. Я поднимаю взгляд, впиваясь в него ненавистью. Арбин смотрит мне в глаза и пытается что-то там найти, что-то выявить, но затем резко отступает. Делает шаг назад.

На этом все и закончилось. Вскоре я легла на прохладную шелковую постель, а он вышел за дверь, так и не вернувшись. Арбин ушел молча, хотя в глазах его стояло желание убить меня самым изощренным способом.

А я так и осталась в центре зверского логова.

Я очень долго не решаюсь спускаться вниз. Казалось бы, зачем мне это нужно? Невыносимо хотелось отдохнуть и лечь спать, пусть даже если сюда придет сам Арбин. Лишь бы уснуть. Однако глухие удары и крушения чего-то громоздкого об стену доносились до меня очень явно, и от каждого полета какой-либо мебели я вздрагивала, словно она прилетала прямо в мою дверь. Хоть мне и было не по себе, но я хотела знать, что там происходит.

Вскоре наконец-то наступила блаженная тишина, вот только легче мне от нее не становилось. Вдруг он сейчас со злости тут дом подорвет или еще чего учудит? А потом его дружки хватятся меня с целью избавиться от единственной свидетельницы всех его последних дел и тайн. Нет, однозначно пора спускаться.

Большое махровое полотенце давно стало влажным, накапливая тепло и влагу с моего тела. Я скидываю мокрое одеяние, надеваю домашние штаны и майку, а затем осторожно приоткрываю дверь, ступая носками по теплому паркету совсем бесшумно. У лестницы, ведущей на первый этаж, мне открывается вид на полностью разгромленное помещение – мебель, вещи, вазы, какие-то распотрошенные мешки, даже бытовая техника – все это теперь было непригодно, разбито и изуродовано. И в этот момент я увидела проходящего Марата с несколькими бутылками спиртного.