никто не забредал на огонек. Пленников по очереди приводил в адекватное состояние при помощи холодной воды и боли, немного пожалел, что у меня нет средства, как у Лоуэла, которое вмиг снимало все последствия возлияний.

Считал самым сложным гнома, с него и начал. Тот на контакт идти не собирался.

— Ригмар восстанет из мертвых! И тогда придет вновь наше время! Мы снова будем приносить ваших детей, матерей, женщин и остальных ему в жертвы. С алтарей будет течь ваша жидкая алая кровь! Приходящий из горной Тьмы будет становиться сильнее! Его горн разожжется, как никогда! О-о, как я мечтаю об этом времени, когда можно брать и разрывать ваших выродков на части! Вы такие мягкие, податливые… — гном долго перечислял зверства, а я думал: какая же паскудная раса, точнее, ее особенности. На коротышек нормально не действовали «Оковы Боли», как и не проходили оглушения. Видимо, они заметно отличались от остальных разумных, тем более, совместных детей — полукровок вроде бы не бывало. Но здесь доподлинно неизвестно.

Пришлось напрягать память, вытаскивая гобловские и эльфийские заготовки на подобные случаи. В итоге Ларс Сторм ответил на все вопросы, но продолжал злобствовать, перечисляя с вожделением, как будет убивать людишек. И в большей мере отчего-то не воинов, а беззащитных женщин, детей, даже стариков.

Мысленно велел зайти Стальному Джо внутрь постройки. При виде драугра пленник забеспокоился.

— Он твой, забирай, и не спеши поглощать, ешь медленно, пусть насладится! Выпей его душу полностью, без остатка! — сказал я вслух, а сам послал соответствующие картины командиру.

Тот кивнул, совсем по-имперски, ударил кулаком в грудь. Затем схватил скованного бородача, легко поднял и понес наружу.

— Аристо! Ты будешь проклят! Аристо! Так нельзя! Ты не посмеешь! Нет… Нельзя…

И визги, писки и мольба.

Быстро закончился задор. Это вам не детей резать.

После экзекуции, когда от гнома остался лишь обтянутый кожей скелет, а драугр довольно заметно изменился, он стал чуть выше ростом, глаза загорели ярче. И выглядеть начала как-то величественнее.

Маг и эльф мне показались настолько интересными собеседниками, что с них снял все клятвы на крови. Остроухий сразу позабыл, как сдирать кожу с младенцев аристо и радоваться вспоротым женским животам, а маг, как приносить в дар Раоносу разумных. И обстановку прояснили настолько, что впору бежать отсюда, и никогда не возвращаться.

Фаусту я отдал колдуна в единоличное пользование, а Нику сообщил, что если бы он вел себя правильно, то получил бы целого эльфа, а теперь последний будет разделен между всей командой, за исключением кентавров, по причине их отсутствия.

— Больше такого не повторится, господин! — был бы хвост, хитрый гад бы им завилял. Но мне и такие требовались.

В целом же, Ринлонг оказался прав, троица знала намного больше о текущей обстановке, чем остальные, поведали кто за всем стоял, кому противостоял и с кем конкурировал. Так же, если ученик мага о конечной точке телепорта даже не догадывался, то эти ведали.

Я на секунду задумался о прекращении игры с этим огнем, затем мысли складывались, возникало понимание, если все сделать правильно, то можно решить сразу несколько проблем. Одним выстрелом. Да, Турин, будет не рад, но я не тот, кто должен воплощать его мечты в жизнь.

Когда Трехгорный остался позади, вновь пошел дождь, но уже мелкий-мелкий. Скоро он совсем прекратится, а с воцарением Сердца Иратана земля наконец-то полностью проснется, зазеленеет все вокруг, заиграет яркими красками. На горизонте показались два скелета не первой свежести. И Джо, и Фауст захотели пополнить воинство, но я запретил.

…Иногда хорошо иметь командиров над собой, ведь любое непопулярное решение можно списать на них. Оправдаться перед совестью и общественностью: «я всего лишь выполнял приказ». Соответственно, снимая с себя всякую ответственность за происходящее.

Лэрг Ринлонг умер во сне. Затем я его отправил в загробное царство, соблюдая все каноны. Нет, он не был каким-то злодеем, вполне обычным человеком со своими слабостями и достоинствами, но он нес угрозу. И не просто мне, а всему делу, цели, как и тем немногим, кто уже вошел в мой Дом и становился ближайшим окружением.

Из-за кольца аристо и пройденной инициации его всегда можно было найти и опознать. А противник знал о личном ученике глэрда Лоуэла, и если тот где-то проявится, то к нему возникнут вопросы, которые приведут ко мне. Даже, если я не стал бы его заставлять клясться на крови, слишком приметные у меня доспехи… Да, не одну сотню косвенных улик моей причастности к случившемуся можно было бы найти. А затем последовали бы прямые вопросы, на которые ответить неоднозначно нельзя. И все. Я ничуть не сомневался, что имперская служба безопасности бдела и имела своих шпионов повсюду.

К трудностям мимикрии под среду обитания добавлялся поганый характер визави. Ринлонг был из тех, кто считал, что ему все должны. В его сознании схема: «ты — мне, я — тебе» не работала. Она у него приобретала другую форму: «ты — мне, а я никому ничего не должен, а если кто-то что-то потребует взамен, он использует меня и, вообще, нехорошая тварь!». Даже ненавистное отношение к богам базировалось на уверенности в том, что ему они мало дали или не дали ничего, если бы ситуация сложилась иначе… Впрочем, это невозможно. Дед рассказывал мне в детстве сказку про Козу-Дерезу — точное отражение таких людей, с другой стороны, это типичный портрет гумми.

Из оговорок и ответов на уточняющие вопросы мне становилось понятно, что его положение было совершенно не таким, каким он его видел сам. Например, пленник искренне считал, что папаша его продал, а глэрд только пользовался. На деле, отец Ринлонга не обладал возможностью снарядить сына в Ледяной путь — он еле-еле сводил концы с концами. И на том этапе молодой человек был согласен на любую возможность стать настоящим магом. Вовремя подвернулся Лоуэл — объезжал свои новые владения, ему достался соседний участок с «паскудным папашей», на котором находились три деревеньки, где сорок лет уже не бывало урожая, еще из ценного ресурса непроходимый лес. Что делать с этим приобретением маг не знал, так как кусок земли оказался почти за сто лиг от основных владений.

И не он уговаривал лэрга отдать сына, а тот мэтра взять в ученики умного мальчонку, вняв слезливым просьбам чада: «Папа, хочу стать волшебником!». Ринлонг смог произвести на глэрда очень хорошее впечатление, начитан он был с детства. А деревеньки аристо выкупил у Лоуэла за