невольно посмотрел на их отражения в зеркалах комнаты. Ничто не изменилось с тех пор, как Фредрик ушел десять минут назад, но Джулиус уже не считал, что выглядел глупо. Наоборот. Рядом с матерью и братом, с Клыком на бедре и магией деда, накрывшей его как плащ, он выглядел как дракон. Он все еще потрясенно глядел, когда его мать вышла из комнаты.

— Хватит прихорашиваться, — прорычала она. — Я не хочу участвовать в этом бреде ни на минуту дольше, чем нужно, так что, если не хочешь, чтобы последний этап твоего бунта начался без тебя, шевелись. Ты последний. Другие уже ждут.

Джулиус не знал, что она имела в виду, но все стало ясно, когда он пошел за ней по коридору и увидел, что Боб и Челси ждали их. Пророк все еще был в глупом фраке с утра, но его голубка пропала. Челси выглядела как всегда: жуткая в своем черном боевом костюму с Клыком на бедре.

— Разве ты не восхитителен! — завопил Боб, глядя на Джулиуса. — Я чуть не подумал, что это кто-то другой.

Он подмигнул их матери, и та зарычала на него. Джулиус решил, что им пора шевелиться, пока кто-то не пустил кровь на бескровной революции.

— Все тут?

— Да, — Челси взглянула на восстановленные двери еще пустого тронного зала. — Кроме нас шестерых и Амелии, которая отказалась выходить из своей комнаты, все живые Хартстрайкеры ждут в зале уже десять минут.

— Хоть что-то идет, как надо, — сказала Бетезда, качая головой, чтобы перья с ее короны упали гладко на ее спину. Она повернулась к Джулиусу, властно скалясь. — Готов увидеть, как это делается?

Джулиус не успел ответить, его мать прошла по коридору в пустой тронный зал, который сильно отличался от того, каким его Джулиус видел в прошлый раз. Он не вернулся в норму — трещины на стенах и полу еще оставались — но череп Кетцалькоатля вернулся на цепи, свисал под потолком, и весь мусор, включая обломки трона Бетезды, унесли, чтобы сделать пещеру огромным открытым пространством, где была лишь деревянная платформа перед балконом. Пока он разглядывал это, Бетезда поднялась на сцену и заняла лучшее место в центре. Как только она заняла место, она кивнула Ф, скрытно стоящему у входа, и тот сразу же послушался и открыл со скрипом восстановленные двери тронного зала.

Едва печать была снята, запах драконов ударил Джулиуса, как молот. Толпа, которая двинулась в тронный зал, была огромной, но умудрилась занять все доступное место, тихой злой волной проливаясь в разгромленную комнату.

До этого Джулиус не видел всю семью в одном месте. Судя по размеру толпы, быстро заполняющей комнату, он начинал понимать, что никогда не видел и половины, и все зеленые глаза смотрели на него.

Для робкого дракона, который всю жизнь избегал внимания, это была сцена из кошмаров. Он знал, что так будет, конечно, но после всего, что прошел, он думал, что сможет справиться. Он явно ошибся. Даже бой с Ванном Егерем мерк, по сравнению со вниманием такой толпы драконов. Если бы его не держала прямо глупая золотая броня, Джулиус уже рухнул бы. Он все еще подозревал, что потеряет сознание, но Джастин ткнул его в поясницу.

— Иди, — прошипел его брат.

Джулиус испуганно взглянул на него.

— Я…

Брат не дал ему закончить. Он схватил Джулиуса за плечо и толкнул вперед, повел его вдоль дальней стены по тронному залу к сцене, а потом физически поднял его туда. Когда Джулиус снова смог управлять собой, он стоял за матерью, смотрел на море Хартстрайкеров, глядящих на него, как хищники.

Инстинкт Джулиуса «сражайся или беги» уже работал. Впервые, сколько он себя помнил, его выбором было биться. Это решение не было самым умным — он был без печати, и он видел, насколько больше и сильнее магически был каждый дракон в этой комнате, по сравнению с ним, но после всего, что он пережил, чтобы дойти до этого момента, побег просто не был вариантом. Он все еще боялся, но теперь толчок Джастина помог ему подавить шок, и страх ощущался не так сильно, как до этого. Может, дело было в том, что он рисковал не только своей жизнью ради этого, или он просто привык к сильному страху, но, когда Джулиус выпрямился рядом с матерью, новое ощущение пробилось в нем: предвкушение.

Он затаил дыхание. Вот, за это он боролся. После этого голосования Совет будет завершен, и клан Хартстрайкер изменится навеки. К лучшему. Яркое будущее, которое казалось лишь мечтой три дня назад, могло сбыться, и ему нужно было лишь удержать все части вместе. Это он и сделал. Взял себя в руки, заставил себя сохранять спокойствие, стоять горло рядом с Бетездой. Она стала говорить с кланом, который уже не был ее:

— Знаю, ходили слухи, — сказала она, голос звенел до дальних концов комнаты. — Я с ними разберусь. Прошлой ночью мы убили Эстеллу Северную Звезду, покончив с войной с Дочерями Трех Сестёр.

Она сделала паузу, чтобы все это осознали. А потом добавила:

— И меня свергнул дракон, стоящий рядом со мной.

Гул шепота поднялся от толпы, но Бетезда утихомирила драконов взглядом.

— Я не отрицаю того, что случилось, — сухо продолжила она. — Но, как вы видите, я все еще жива и у власти. Так что, пока у вас не возникли идеи мятежа, вспомните, что я есть и всегда буду Хартстрайкер. Даже когда я проигрываю, я остаюсь на вершине. Это важное качество нашего клана, и я жду, что каждый из вас будет следовать моему примеру, если вы окажетесь в схожей ситуации.

Джулиус подавил желание закатить глаза. Только Бетезда могла превратить поражение в повод похвалиться. Но его мать еще не закончила.

— Так что, — продолжила Бетезда, — хоть я сохранила важные аспекты своей власти, произошли некоторые… поправки, которые мне пришлось принять ради блага клана. Несведущие среди вас захотят назвать это уступками, но любой достойный дракон понимает, что способность менять стратегию перед лицом поражения — истинная хитрость. Так делают выживающие — мы подстраиваемся и процветаем, и нам всем нужно отточить навыки выживания, если мы хотим пережить то, что задумал мой младший сын.

Джулиус не успел обдумать это, его мать схватила его за плечо.

— Это Джулиус, — сказала она. — Годами я считала его своим величайшим поражением. Но, несмотря на его очевидные изъяны, которых слишком много, чтобы описывать тут, он смог вытащить последний Клык из черепа Кетцалькоатля, который, поскольку я уже ослабела от боя с Эстеллой, позволил