— Я бы удивился, если бы вы крали, — окинул его взглядом Уильям, и лавочник вдруг осел, осунулся и тяжело задышал, обмахиваясь ладонью. Он наконец понял, кто перед ним и что всю его ложь раскусили с первых же слов.

— Я клянусь, клянусь, инспектор! — Лавочник даже подался вперёд, будто это сделало его признание более искренним. Голос его срывался. — Я ничего про карту эту не знаю! Мне дали на передержку! Сказали только, что придут ребятки тогда-то и тогда-то, нужно отдать!.. Не губи!

Уильям презрительно сморщился.

— Почему карту отдали вам?

— Не знаю! Не вру, не вру, видите! — Уильям видел. — Мне сказали, что так надо. И что это связано с картой… Вернее… — Лавочник заикал. — Карта, ик, она, ик, была, да, ик, у меня день всего, ик. Каждый раз боялся прикоснуться к ней. Знал, что проблемы будут! А у меня и так бизнес… Вы понимаете какой. Только чёрных делишек не хватало.

— Знаете, кто заказчик?

— Нет.

Ложь. Уильям нахмурился.

— Ладно, — не стал настаивать он, сверял лавочника взглядом. Тот немного расслабился, решив, что его больше не читают, раз не видят этой крошечной уловки. — Мне нужно описание тех, кто пришёл к вам за картой.

— Н-но… Зачем? Они же…

— Только двое. Их было трое, мы в курсе. — Лавочник снова занервничал, а Уильям поднялся. — Вы подумайте, повспоминайте. Заодно, может, вспомните того, кто вам это всё заказал. Конкретно по этому делу вас не задержат, не арестуют. Вам придётся проехать в участок, потому что ваша лавка содержит артефакты, которые продаются незаконно, а потому подлежат изъятию. К тому же часть ваших сделок — мошенничество. За это предполагается огромный штраф и срок на несколько лет. Но, — лавочник напрягся заинтересованно, — за содействие королевской полиции в этом деле вам могут несколько смягчить приговор. К тому же, — Уильям улыбнулся, видя, как бледнеет лавочник и как внутри у него борются бандитские принципы и желание спасти свою шкуру, — один из двоих подстреленных жив и, как только придёт в себя, наверняка будет рад сдать и вас, и своих пособников, чтобы скостить себе срок.

Ноздри лавочника яростно раздувались. Он сверлил Уильяма взглядом блёклых поросячьих глаз, обзывая в душе самыми грязными ругательствами, но молчал. И Уильям оставил его с этим гневом и разрывающими чувствами.

* * *

Когда без пятнадцати полночь автомобиль Уильяма подъехал на стоянку у гостиницы. Макс разбудил Лиз. Она нехотя продрала глаза. Голова была чугунной, и казалось, что по ней долго остервенело били. Усталость будто не отошла после короткого тревожного сна, а лишь увеличилась, и каждая ранка, каждый синяк и царапинка ныли и пекли. Лиз хотелось снова заплакать и даже попросить увезти её в город к Агате. Та бы её обняла, утешила, а Пэтти приготовила бы сладкий чай с молоком и пенкой из взбитых сливок. Только у неё такой чай выходил не противным. Но попросить уехать значило признать своё поражение, беспомощность и непригодность, а к такому Лиз была не готова.

Роквуд шумно открыл дверь:

— Инспектор зовёт.

Макс кивнул, и они с Лиз медленно пошли в номер Уильяма, который находился на последнем этаже четырёхэтажной гостиницы и стоил, как говорили, как все номера вместе взятые. На лестнице Лиз видел, как Макс хромал…

Номер Уильяма делился на три комнаты, одна из которых отводилась под просторную ванную. Вторая была спальней, и третья, в которой они и собрались, гостиная с широким диваном и двумя креслами, обтянутыми красной жёсткой материей с бессмысленными орнаментами, набранными из всех возможных регионов и временных периодов. Их сочетание, видимо, зависело от пожелания ткача. В середине стоял журнальный стол из тёмного дерева, а в углу у зашторенного тяжёлыми плотными гардинами окна расположился письменный стол. Деревянный пол был покрыт ковролином, а потолок с массивными балками вычищен и дополнительно выкрашен. Люстра светилась сразу двенадцатью лампами. На апартаменты для инспектора королевской полиции, конечно, не поскупились.

Лиз забилась в угол дивана, впервые разглядывая людей, которые прибыли вместе с ней. Макс сел рядом, уперев локти в колени и придерживая сцепленными в замок ладонями подбородок. Суровый Роквуд встал в дверях. Телохранитель и водитель Уильяма, одетый в щегольской чёрный костюм и всё ещё в фуражке, сел задом наперёд на стуле у рабочего стола. Двое, мужчина и женщина, точно люди с востока, темноволосые, с оливкового оттенка кожей и раскосыми глазами, низкие и округлые, сели вместе в одно кресло. Она — на сиденье. Он — на подлокотник. Третье место на диване осталось свободным, а второе кресло держали свободным для Уильяма.

Но тот в него не сел. Вышел из спальни, одетый в то же самое укороченное пальто, в котором забирал Лиз и Макса из проулков Твин Шлива, и бросил бумаги на стол (женщина-азиатка неприятно вздрогнула от того, как те шлёпнулись на лакированную поверхность).

— Инспектор, где Шкипер? — спросил Роквуд.

Уильям наградил его раздражённым взглядом.

— В местном участке. Работает. Спасибо, что собрались. Мы должны были увидеться на несколько часов раньше, конечно, — теперь под раздачу попала Лиз, и только тогда она поняла, что сидит перед ним без защиты и он может видеть все её эмоции сейчас, стоит только захотеть, — но в наш план вмешались непредвиденные обстоятельства.

— Вероятно, их стоило предвидеть, — встрял Роквуд, а Макс покачал головой и тяжело вздохнул; его светлые глаза смотрели в никуда.

— Буду благодарен, — процедил Уильям, — если вы не будете меня перебивать, майор.

— Конечно, инспектор, — поднял руки Роквуд, и Лиз показалось, что он над Уильямом смеётся.

Сколько Уильяму точно лет, Лиз не знала. Кажется, он был на года три-четыре, может, даже пять старше неё: в гимназии девчонки шептались, что ему «немного за двадцать», а с тех пор минуло три года. Ещё тогда его возраст всех поражал, и многие до сих пор недоумевали, как такой молодой человек смог стать Инспектором королевской полиции. Видимо, Роквуд, который точно был старше Уильяма на десять, а то и больше лет тоже не очень понимал и принимал, а потому позволял себе то, что, казалось бы, по рангу не должен был.

— План несколько изменился, — сказал Уильям. — Полиция оцепила рудник Амберджини. Да, — он яростно посмотрел на Лиз, — Амберджини — это рудник, не лавка с ведьмовским хламом. Завтра — извините, уже сегодня, — с рассветом нам нужно будет заняться её исследованием. Мы уже связались с шахтёрским подразделением, и при необходимости нам вышлют людей. Джок и Джордан, — он обернулся к паре, — нам нужны все ваши технологии и умения.

Уильям раздавал распоряжения, а Лиз следила за ним с нервным напряжением. Джок