Открылся люк над крылом, и появился сначала высокий парень в летной форме, а вслед за ним такая девушка, что у Юры захватило дух. Только неимоверным усилием воли он смог оторвать взгляд от ее точеных икр и сосредоточиться на спасательной операции.

Стюардесса с летчиком стали выводить пассажиров. Люди выходили по одному, жмурясь, будто из темноты, балансируя, проходили по крылу, а там их уже подхватывали люди на набережной. Михеич с Петей стояли в спасательных жилетах, в любую минуту готовые прыгнуть в воду, если кто-то соскользнет.

Юра удивился, как спокойно и буднично все себя ведут. Даже выходящие из самолета женщины не плакали.

Люди на набережной снимали с себя куртки, накидывали пассажирам на плечи, стюардесса неожиданно суровым басом кричала: «Товарищи пассажиры, не расходитесь! Держитесь экипажа!» – и нравилась Юре еще больше.

Наконец из люка вылез дед и еще один летчик, статный красавец, сильно похожий на Алена Делона. Юра вздохнул и понял, что просить телефончик у стюардессы в данной ситуации не только технически невозможно, но и бесполезно. Разве девушка рядом с таким великолепным мужиком взглянет на занюханного капитана буксира, метр в прыжке и пятьдесят кило веснушек?

– Все эвакуированы? – спросил Юра, когда они сошли на берег.

Красавец пересчитал пассажиров и крикнул, что да, все.

– Ну что, пошли плоты догонять? – спросил Михеич.

Юра вздохнул, начиная соображать, что перед ним сейчас замаячила реальная перспектива сесть в тюрьму за разбазаривание народного имущества, или как там это называется.

– Где их теперь искать?

– Ничего, капитан, Нева большая, но и плоты не иголка. Найдем.

«Найдем, – подумал Юра, выводя буксир на курс по течению. Михеич с биноклем перевесился через фальшборт и выглядел как классическая носовая фигура. – Интересно только, как все это теперь в судовой журнал записать, чтобы не выглядело приступом белой горячки. И еще непонятно, как быть с моим зароком? Ведь не скажешь, что без происшествий, но и что неуспешно, тоже не скажешь. Куда идти-то теперь, в универ или в пед?»

Он нахмурился, пытаясь разгадать ребус от судьбы, но тут перед мысленным взором предстала стюардесса и прогнала все тревоги. И потому, что красивая, и потому, что по сравнению с тем, что ей сегодня пришлось пережить, его проблемы – суета сует и ничего больше.

* * *

Ян вышел последним из пассажиров, сразу перед пилотами.

Как только стюардесса с летчиком открыли аварийный выход, Ян назвался врачом и предложил помощь. Вместе с еще одним молодым пассажиром, имени которого Ян так и не спросил, они помогали людям выйти на крыло, где летчик провожал их до набережной, а там уже их встречали подбежавшие ленинградцы.

Уже на берегу, когда какой-то могучий усатый дядечка накинул на него свое драповое пальто, в котором Ян почувствовал себя, будто в юрте, он сообразил, что сжимает в руке ручку своего дипломата. Не помнил о нем, а перед выходом машинально захватил, надо же… Вот что значит сила внушения, ведь папа, вручая коньяк, сугубо наставлял сына на дорожку: «Можешь проворонить все что угодно, только не это!»

Как-то отстраненно, будто не о себе самом, он отметил, что во время перехода по крылу набрал полные ботинки ледяной воды, но тут же перестал чувствовать холод. Подойдя к стюардессе, он повторил, что врач и готов оказать помощь, но тут с крыла на берег прыгнул пилот и, отмахиваясь от протянутых рук, зычно приказал пассажирам построиться так, как они сидели в самолете.

Ян послушно встал рядом со своей дамой.

– Каждый видит своего соседа по креслу? Поднимите руку, кто не видит? Проведем перекличку. Товарищи, не галдите, соблюдайте тишину! Итак, Борисенко!

– Тут.

Ян усмехнулся, увидев, как дрогнуло лицо летчика. Судя по выправке и голосу, он бывший военный, для которого отклик «тут» все равно что железом по стеклу.

– Товарищи пассажиры, сейчас мы с вами организованной колонной проследуем общественным транспортом в аэропорт, откуда вы сможете продолжить свой маршрут на ближайших рейсах.

Ян огляделся. Вот виднеется нарядное здание Смольного собора, высокое, легкое, будто девушки обнялись и тянутся к небу. От него до госпиталя рукой подать, а там по улице Салтыкова-Щедрина пробежаться до Литейного, через мост, и вот он уже дома.

Ведь общественным транспортом до Пулково добираться часа два, а там не факт, что найдутся места на ближайших самолетах. К чему суетиться, мерзнуть в мокрых ботинках, если всего сорок минут быстрого хода отделяют его от уютной койки и шерстяных носков? Ну и от винного магазина, само собой, надо же отпраздновать чудесное спасение, а падение самолета – не аргумент, чтобы папа простил выдержанный коньяк любимому сыну.

Но, наверное, нельзя нарушать отчетность летчикам, и пассажирам в дороге еще может потребоваться медицинская помощь. Даже почти наверняка, поправил себя Ян, чувствуя, как его под чужим пальто начинает колотить противной мелкой дрожью.

Завывая сиреной, подлетел желто-синий уазик.

Ян впервые в жизни видел на лицах милиционеров изумление и растерянность.

– Давайте я вас отвезу в аэропорт на автобусе, – предложил смуглый парень лет двадцати, – все равно у меня пассажиры разбежались. Пойдемте.

Стюардесса повела их к сиротливо стоящему на набережной желтому «Икарусу» и стала рассаживать в том же порядке, как они сидели в самолете. Шофер выставил на лобовом стекле табличку «В парк».

Маленький пожилой летчик тем временем объяснялся с милиционерами, что это была вынужденная посадка, а не акт вандализма или что похуже, и просил их как можно скорее сообщить в службу управления полетами Пулково.

– Нет, ну надо же, – фыркнул милиционер, – у нас дежурный решил, дети балуются или психи обострились, так, говорит, проверьте на всякий случай сигнал, а тут такое… Не волнуйтесь, товарищи, сейчас по рации передадим и до аэропорта вас с ветерком проводим. А ты, парень, – милиционер обратился к молодому человеку с фотоаппаратом в руках, – если хочешь сохранить кадры для истории, топай отсюда поскорее, сейчас наши коллеги подъедут, начнут у граждан пленки засвечивать.

Ян сел рядом со старушкой, как в самолете. Не спрашивая разрешения, взял ее за руку и посчитал пульс. Сильной тахикардии нет, уже хорошо.

Пожилой летчик прошел из конца в конец, пересчитывая пассажиров. Остановившись возле монашки, он подмигнул:

– Ну что, сестра, Господь нас спас?

– Если и Господь, то вашими руками.

– Вот еще кого надо поблагодарить, нашего помощника! – Старик наклонился к мальчишке: – Без тебя мы бы не справились, ты молодец!

– Я же ничего не делал… – потупился паренек.

Летчик фыркнул:

– Здрасьте! Ничего не делал! Ты не испугался, не поддался панике и выполнял свои обязанности! Чего еще-то? Ты вел себя как настоящий герой, вот подрастешь, приходи в отряд, нам такие крепкие парни нужны! – Он быстро отстегнул от кителя какой-то значок и вручил его мальчику.