class="p1">Карфагеняне разводили также домашнюю птицу и пчел, дававших знаменитый воск. Они изготовляли масло по рецептам, секрет которых до нас не дошел, и множество вин. Несомненно, они занимались охотой и, конечно, рыболовством и отправлялись с этой целью надолго в море, имея на борту запасы засоленных тунцов.

В общем, очевидно, сельское хозяйство, которое велось на основе агрономической науки того времени, было способно обеспечить нужды потребления, но не давало сколько-нибудь значительной продукции для экспорта.

Правительство купцов. Карфаген — город, в котором все было подчинено наживе, имел правительство, служившее его интересам, правительство купцов. Ни в одной другой стране античного мира торговцы не подчиняли себе политику в такой мере, как в Карфагене, нигде они не угнетали покоренные народы с большей бесчеловечностью. Своей тиранией, жестокостью и подозрительностью деловая аристократия Карфагена походила на венецианскую знать, как старшая сестра на младшую, во всяком случае по уровню культуры и склонностям.

Отрывочные сведения, сообщаемые Аристотелем в его «Политике» (ок. 335 года н. э.), не позволяют нам в точности представить механизм управления Карфагеном, который он сравнивает с системой управления в Спарте. Возможно, вначале Карфагеном правил царь, но впоследствии его место заняли два высших должностных лица — суфеты (шофетим — судьи), точно также, как в Риме консулы. Они ежегодно избирались народом, и кандидаты старались превзойти друг друга в подкупе избирателей. В помощь суфетам из среды аристократии избирался сенат в составе, очевидно, 300 членов, приобретавших пожизненные полномочия. Благодаря этому знать, фактически передававшая свои полномочия по наследству, могла на протяжении двух веков беспрепятственно диктовать свою волю. Ее всевластие смягчалось лишь хроническим соперничеством отдельных представителей. Всеми государственными делами вершила коллегия из 30 сенаторов.

Самые важные магистратуры находились в ведении одной, а может быть, и нескольких коллегий из 5 членов — пентархий, пополнявшихся путем кооптации. Им принадлежало право назначать членов всемогущего трибунала Ста Четырех, учрежденного в V веке до н. э. для борьбы с попытками установления тирании. При вступлении в должность члены трибунала получали звание судей, обеспечивавшее им неприкосновенность личности, а следовательно, и безнаказанность.

Правда, эта схема государственного устройства относится к своего рода классическому периоду Карфагена. Из слов Полибия, описавшего органы власти Карфагена накануне его падения, явствует, что власть сената уменьшилась благодаря расширению функций народного собрания, иными словами, государство стало значительно более демократичным.

Народ Карфагена и его политическая роль. Мы располагаем скудными сведениями о народе Карфагена. Нам не только ничего не известно о жизни и настроениях населения пунической столицы, но даже состав его остается для нас загадкой. Можно не сомневаться, что основной элемент населения составляли граждане, но мы не знаем ни их численности, ни, главное, их удельного веса в общей массе населения. Остальную часть населения составляли вольноотпущенники, рабы, которых, несомненно, было очень много, а также иноземцы, преимущественно уроженцы Африки, привлеченные в город многочисленными возможностями, кроющимися в любом крупном портовом городе, как современном, так и древнем.

Народное собрание, о полномочиях которого мы осведомлены довольно плохо, долгое время играло только эпизодическую роль. Оно избирало военачальников и, несомненно, суфетов. После этого его функции ограничивались ролью арбитра в случае возникновения конфликта между суфетами и сенатом. Только во II веке до н. э. его мнение приобрело больший вес. Так же мало мы знаем о гетериях, члены которых сообща участвовали в неких трапезах. Одни исследователи склонны видеть в них своеобразные клубы, другие — профессиональные корпорации, третьи — нечто вроде римских курий. Попытки проведения реформ, самая значительная из которых была предпринята Ганнибалом вскоре после битвы при Заме, не вызывают сомнений с точки зрения их общей направленности, но практическое их значение остается неясным. В целом создается впечатление, что в государственном строе Карфагена роль народа неизменно оставалась весьма скромной.

Тем не менее эволюция органов управления в сторону демократизации дает основание предположить, что народ, или, во всяком случае, некоторые его элементы оказывали давление снизу с целью изменить установившийся порядок. Мятежи были, очевидно, сравнительно частым явлением. И все же они не перерастали в революции. Попытки установления тирании (одна из них была предпринята Ганноном Великим в середине IV века до н. э.) не встречали со стороны народа поддержки, которая могла бы иметь решающее значение.

Итак, если можно говорить о «давлении плебса», то не следует забывать, что оно никогда не было настолько сильным, чтобы изменить ярко выраженный олигархический характер государства.

Армия наемников. Государство, даже купеческое, не могло обойтись без вооруженных сил, необходимых как для поддержки своей колониальной экспансии, так и для подавления внутренних восстаний. Но оно опасалось полководцев, не терпящих опеки дельцов и склонных к захвату власти. В IV веке до н. э., например, карфагенские полководцы вызывали сильное беспокойство правительства. Власти неоднократно подвергали преследованию военачальников, внушавших подозрения своими действиями или просто отвагой, и даже казнили отдельных полководцев, обвиняя их в стремлении к тирании.

Крепостные стены, как мы уже отмечали, защищали Карфаген от нападений. Военный флот обеспечивал ему господство на море и регулярное снабжение. Его гребные команды, славившиеся своим умением маневрировать, набирались в основном из граждан. Вначале Карфаген имел также национальную армию, да и позднее богатые пунийцы продолжали служить в кавалерии, но начиная с VI века его войско вербовалось из наемников. В битве при Гимере (480 год до н. э.) на стороне Карфагена сражались ливийцы, иберийцы, лигуры, сарды и корсиканцы. Постепенно Карфаген стал пополнять свою армию балеарскими пращниками, кельтами, этрусками, самнитами и бруттиями. Но в III веке до н. э. свои основные контингенты Карфаген получал из Африки. Он насильно отрывал ливийских крепостных от земли и ставил туземных князей во главе нумидийской конницы, способность которой производить внезапные налеты, устраивать засады и вести разведку на вражеской территории принесла Карфагену самые блистательные победы. Состоявшая из наемников армия не всегда отличалась дисциплинированностью. Только престиж Ганнибала предотвращал измены. Нередко в армии возникали бунты, или она становилась опорой мятежных военачальников.

В горах Атласа карфагеняне ловили диких слонов, которых готовили для войны погонщики-индийцы. Плиний описал ловлю слонов и ее приемы, а, по свидетельству Страбона, в городских стенах Карфагена для них были устроены стойла. Ливийские слоны, размерами и бесстрашием уступавшие индийским, с конца IV века до н. э. выполняли в сражениях роль танков. Они наводили ужас на римлян и в сражении при Заме Сципион усилил меры предосторожности на случай их нападения. Но управлять этими животными было не так-то просто. Случалось, что они обращались против своих же хозяев, которым не оставалось ничего иного, как убивать их.

Налоговая система. Карфагенское государство покрывало свои расходы с помощью таможенных пошлин,