бормочете, встаете, ложитесь, шевелитесь. Дышите слишком громко в конце-то концов! — рявкнула она, и Ица встрепенулась, попыталась сесть, но Миара отключила девочку щелчком пальцев. — Боги… я хочу побыть в одиночестве!

— На одиночество не слишком похоже, — Дикарь указал на спящих детишек.

— Они, в отличие от вас, тихи и не мешают…

Миара поднялась, потянулась так, что тонкая ткань облепила кожу, и вздохнула:

— Ладно. Я не дура… твой сынок где?

— Там.

— Очень… содержательно.

— Уснул. Я… запер дверь. И кое-что поставил, — Тень нахмурился. — Проклятье! Я… сейчас перенесу.

— Вдвоем, — Винченцо тоже принял решение. — Если уж решаем, что здесь недостаточно безопасно, то разумнее перемещаться парами.

— Боги, дайте мне сил… — Миара закатила глаза.

И вздохнула.

— Но если вы не найдете, как объединить эти треклятые комнаты… — донеслось в спину. — Лучше не возвращайтесь… пусть меня сожрут, но хотя бы умру выспавшись!

— Не сожрут, — буркнул Тень. — Нежить своих чувствует…

Хорошая шутка.

Главное, чтобы не услышала…

— И слух у меня отличный! Глухие целители — это нонсенс…

Мальчишка все еще спал. Свернулся калачиком на кровати, сунул ладошки под щеку и во сне улыбался. На губах пузырилась слюна, и выглядел он до того счастливым, что Тень вздохнул.

Посмотрел так… выжидающе.

— В конце концов, — сказал Винченцо, озираясь, — здесь пока тихо. Значит, ни нежити, ни иных… опасностей нет. Пусть спит. Тоже устал. К тому же восстановление все еще идет… то, что он выглядит здоровым, не значит, что он здоров.

— Спасибо, — Тень подвинул сумки к выходу. — Бесит.

— Что?

— Все. Но что дверей нет — особенно…

— Удобно. Подходишь и открывается.

— Как?

— Магия? Наука? Есть артефакты, настроенные на тонкое тело владельца. Или голос его. Кровь… тут что-то похожее. Тебя узнают и впускают.

— А если узнавать перестанут? Или вовсе впускают всех? Врагов, друзей? Нормальную дверь хотя бы завалить можно. Баррикаду поставить. Или что покрепче. Да и сама она щит. А тут? Подойдут и пальнут из арбалета в лицо…

— Кто?

— Не знаю, но… — Тень перекинул сумки.

Вздохнул.

И посмотрел на мага.

— Сумки я еще потащу, — сказал Винченцо. — А его — извини, но нет…

Тем более мальчишка давно уже вышел из того детского возраста, когда детей не зазорно носить на руках.

— Тогда я тут… посижу?

— А как же благоразумие и все такое…

Тень пожал плечами.

— Но ты же не ощущаешь опасности?

Винченцо прислушался. Он и вправду не ощущал.

Хотя…

— Погоди, — сумки он поставил на пол. — Если пойдете, сами заберете.

Заклятье было из числа не самых простых, но вполне надежных. Требовало оно не столько силы, сколько умения и полной сосредоточенности.

Да и сила…

Здесь по-прежнему с силой было тяжело. Она слушалась, но нехотя, стала вязкой, словно сироп. Но при том, несмотря на эту вязкость, так и норовила растечься.

Впрочем, Винценцо справился.

Сотворенное заклятье расползлось, растеклось, сперва нехотя, удерживая само себя в этой комнате, где Винченцо услышал биение двух сердце.

Тень.

И мальчишка. Этот даже не пошевелился, хотя всплеск силы вышел вполне ощутимым.

Дальше…

Еще сердце рядом. Карраго? Надо сказать, чтобы далеко не уходил. И заодно попросить, чтобы глянул. Прав Тень. Не нормальна эта вот расслабленность.

Непонятна.

Группа сердец рядом.

Миара.

Её подопечные.

Дикарь… а вот его сердце бьется неправильно. Да и в целом ощущение такое… неправильности. И его надо глянуть.

Дальше…

И еще… пустота. И в другую сторону тоже. Вверх… вверх не пускает, будто щит стоит. Древние ставили защиту? Еще дальше…

Он не понял, в какой момент сила вдруг исчезла.

Нет, он ощутил, как коснулась она кого-то… чего-то. Скорее. Биения сердца не было, но было это вот робкое касание, которое длилось секунду, может, и меньше. А потом заклятье распалось. Сила исчезла. Словно… словно её выпили.

Чтоб…

— Ты прав, — Винченцо поспешно втянул остатки. — Там… что-то есть.

— Что?

Тень разом подобрался.

— Понятия не имею.

— Сердце бога?

— Может, и оно… хотя… погоди.

Второе заклятье Винченцо создавал куда медленней. И оно отличалось от первого куда более плотной структурой. И ориентировано оно было не на живых.

Мальчишка был прав.

Живых в башне не было.

Винценцо направил в плетение силу, создав разведчика. Сплетенный из воздуха, он по сути и являлся воздухом, только более плотным, а потому и различим был, этакое марево, чуть подрагивавшее в прикосновении.

Разведчик завис на долю мгновенья.

И направился, повинуясь воле мага.

Теперь Винченцо не только ощущал, но и видел.

Коридор.

Та же удручающая действующая на нервы белизна. Пустые провалы дверей. И ответвление другого коридора. Но им прямо. Дальше. Туда, где начинаются лестницы — а лестницы здесь все-таки имелись — одни вели вверх, другие — вниз, в туманную пустоту.

Вверх.

Белоснежные ступени — вот откуда у Древних эта болезненная привязанность к белому цвету, он же маркий и неудобный — и площадка. Правда, виден лишь край её. Полосы света, что пролегли по ступеням, уходили на эту площадку и… гасли?

Нет, не совсем.

Свет поглощала… поглощало.

Это походило на туман, который заключили в хрупкую прозрачную оболочку, ведь иначе как удержать туман вместе? Он бы рассыпался. А этот не спешил рассыпаться. Напротив. Он имел форму, которая пусть менялась, но медленно.

Неестественно.

А еще туман чувствовал силу.

И разведчика он почуял.

Вдох.

И на темной поверхности облака возникает мелкая рябь.

Выдох. И приказ: замереть. Можно было бы развеять заклятье, все, что нужно, Винченцо уже увидел. Однако ему было интересно.

Да и…

Что-то подсказывало, что с тварью им не разминуться. А потому стоило узнать о ней немного больше.

Разведчик застыл.

Винченцо видел его… не совсем глазами. Восприятие двоилось, и человеческое зрение мешало, а потому Винченцо зажмурился. Да, стало лучше.

Не было оболочки.

Просто части существа удерживались вместе. Как? Как-то…

Рябь усиливалась.

Тварь явно реагировала не на движение. Или не только на него. Она была воистину огромна. Винченцо через разведчика видел край её, темную тушу, распозшуюся, перегородившую дорогу. И сложно было оценить, какова эта туша с другой стороны. Так ли велик объем, занимаемый существом, как представлялось.

Винченцо дал команду осторожно двинуться вдоль твари, не приближаясь к ней. Рябь замерла. И поползла…

Глаз нет.

Органов, которые могли бы