и из нее понятно было лишь, что этаж и вправду имеет форму круга. А вот дальше этот круг разделялся толстыми линиями на большие сектора, а поверх этих толстых линий пролегла вязь более тонких.

И еще более тонких.

— Убери инженерные коммуникации, — попросил Миха, не сразу сообразив, отчего линий так много.

Джер кивнул и картинка стала проще.

— Можно сделать объемную проекцию, — выдал мальчишка.

— Сделай. И пусть система обозначит, где мы находимся. Возможно?

— Да.

— Тогда… обозначит и уберет вторую половину. Пока не нужно… а эту пакость на видит?

— Какую?

— Такую, — Винченцо снова создал иллюзию. И Миха не удержался от того, чтобы сравнить. Трехмерная проекция части этажа повисла над полом. Она была подробна и точна, надо полагать, но при том всем не отличалась от сотворенной человеком иллюзии.

Надо же…

Магия, наука… а результат — один. Или почти один.

— Погоди… система говорит, что живых здесь нет.

— А оно неживое, — подсказал Карраго. — Неживых система не видит?

— Не знаю… а… хотя… она просит разрешения для перенастройки… изменение параметров… сканирования, — Джер произносил слова медленно. — Ага… диапазонов… видимый… а что значит ифкра… красный?

— Не все световые волны видимы человеческому глазу. Есть инфракрасные, длинные, и ультрафиолетовые, короткие. Ни те, ни другие мы не видим. Но это только люди. У животных глаза могут быть устроены иначе. Или у датчиков. Часто то, что не воспринимается в видимом диапазоне… — Миха опять поскреб руку. Появилось желание вовсе оторвать её. Глядишь, новая, если и отрастет, то без зуда.

— Можно увидеть в другом свете, — закончил за него Карраго.

— Ага, — выдал Джер задумчивое. — А… есть! Тут!

Красное пятно возникло в одном из коридоров.

— Система… ага, движение. Но медленное… система говорит, что объект не поддается классф…

— Классификации.

— Ага. Точно. Ей самой. Что это значит?

— Это значит, что Древние понятия не имели о… нежизни. Любопытно…

— Возможно, просто формы были другими.

— Отнюдь, — Карраго обошел проекцию и присел перед ней. Миха тоже смотрел. Вот это скопление точек, из которых одна зеленая, вторая — желтая, а остальные синие — они. Еще две синих точки рядом, как раз по направлению движения красной. — Если бы нежить как таковая существовала, то их охранные заклятья умели бы определять её присутствие, вне зависимости от формы воплощения. Однако они явно настроены на живых, хотя для обнаружения твари всего-то понадобилось изменить…

— Спектр, — подсказал Миха.

— Спектр, — Карраго повторил слово. — Что еще говорит твоя система? Она сможет… уничтожить объект?

— Ну… не знаю. Она предлагает срочную эв… в общем, хочет, чтобы мы ушли.

— Нет, — это Миха произнес в один голос с Карраго.

Уйти легко, а вот получится ли вернуться — вопрос.

— Ага… возможно… сейчас.

Джер ткнул пальцем в план. И на нем появились новые перегородки.

— Тут можно закрывать части коридора! — сказал он. — И… система откачивает воздух…

— Нет! Останови! — Миха с трудом удержался, чтобы не дернуть мальчишку за руку.

— Что? Я остановил…

— Если оно газообразное, то вместе с воздухом попадет в воздуховоды. А там…

— А! Система говорит… да… согласен. Он и вправду немного, но там… ага… сейчас. Вот…

— Мальчик, ты нам скажи, нам бежать спасать этих идиотов, или пусть себе дальше спят? — поинтересовалась Миара, разглядывая собственные ногти.

— Тут… оно чего-то включило… лампы какие-то, которые вроде как… ага… светят и от этого все помереть должны… точнее не все… а вроде как враждебные.

Миха вздохнул и направился к выходу. Что-то были у него сомнения, что древнюю нежить можно одолеть кварцеванием. Или ультрафиолетом. Или что там Древние использовали для очистки помещений?

Да и дверь… удержит ли надолго?

— Эй, ты куда… — Миара догнала уже в коридоре. — А как не разделяться?

— Никак. Но если эта тварь сожрет…

— Парой наемников станет меньше.

— Тебе и вправду все равно?

— Ну… могу изобразить скорбь, если тебе так легче…

— Ты же заботилась о парне⁈

— Тогда он был моим пациентом. Но он выздоровел. И перестал быть моим пациентом. За моих пациентов отвечаю я. А за тех, кто уже здоров… пусть сами разбираются, — она поправила платье, которое норовило съехать, выставив острое плечико. — Ты первым почуешь, если я стану притворяться. Да и… я не хочу больше. Я злая. И циничная. И просто стерва…

— Свет мой зеркальце скажи…

— Что?

— Сказка у нас была такая. О царице, которая каждый день смотрелась в волшебное зеркало. А то ей говорила, что она красивей всех на свете… пока однажды не сказала, что красивей всех теперь падчерица этой царицы.

— И та убила падчерицу?

— Попыталась. Доверила работу не тому человеку.

— Это да… случается такое, — Миара дернула платье. — Бесит… вроде подбираешь, подбираешь исполнителя, а он подводит. А что ты собираешься делать?

— Не знаю. Но у меня есть ты.

— Я целитель, а не воин!

— Вот. Залечишь до смерти.

— Ну, знаешь…

Кажется, она все-таки обиделась. Или сделала вид, что обиделась. Главное, спорить стало некогда — пришли.

Дверь, если эту арку с дрожащим маревом силового поля можно было считать дверью, при приближении открылась, пропуская Миху.

— Дрыхнут, — с удовлетворением сказала Миара. — Вот… погань же.

— Кто?

— Та тварь… меня учили защищаться от ментального воздействия… в том числе от него. Но для начала его надо ощутить. И есть… способы… сторожки. На разуме, — она подошла к Тени, который вытянулся на полу у ложа, где спал его сын, и пнула его от души. — Но они рассчитаны на определенную силу… скажем так, считается, что слабый менталист не способен навредить. А это воздействие было очень слабым.

Тень не шелохнулся.

— Эй, — Миара снова его пнула. — Глаза открывай…

Наклонилась.

Хлопнула по одной щеке. По другой. А Миха попытался растрясти мальчишку. Бесполезно. Он щекотал, щипал, хлопал по щекам. Парень и на мгновенье глаз не открыл.

— Погоди, — Миара отступила.

Нахмурилась.

И легла рядом. Попыталась…

— Что ты делаешь?

— Проверяю кое-что… ты постой там, на выходе. И если вдруг… думаю, скоро Вин придет. Скажи, чтоб огнем попробовали. Хотя… сами должны додуматься.