находящееся в переходной трансформации, но и на нее мне было плевать, моим вниманием всецело завладела лапа жуткой твари, торчащая из кровоточащей груди. Наверное, только четкое осознание, что вся эта прелесть — иллюзия и уберегла меня от немедленной истерики. Бросить Сартарэна в таком состоянии я тоже не могла, поэтому уселась на полу рядом, осторожно потыкала в мохнатую лапу пальцем, окончательно убедилась, что она ненастоящая и тихо выдохнула:

— Уважаемый муж, у вас очень бурное прошлое.

9-7

— Мое прошлое было таким насыщенным, что удивительно, как я дожил до настоящего. — Сартарэн приоткрыл глаза, полюбовался на лапку, а потом со вздохом развеял ее туманом. — Что еще интересного я показал?

— Только это. Но если в следующий раз я застану вас с фантомной любовницей, то могу обидеться.

Сартарэн подумал и криво усмехнулся:

— Лира Истра, неужели ты боишься не выдержать конкуренцию с моим любовным прошлым?

— Хуже. Я вообще с ним не собираюсь конкурировать. Но выводы относительно твоего вкуса сделаю.

— Я выбрал тебя. Так что у меня безупречный вкус, — объявил Сартарэн и, внезапно притянув к себе, положил голову мне на плечо.

Н-да… Гроза миновала, но дышать от этого легче не стало. Интуиция подсказывала, что если прошлое решило выбраться из тумана и цапнуть за зад, надо готовить лопату, чтобы встретить его во всеоружии.

— На прошлое с лопатой? — хмыкнул Сартарэн, когда я высказала эту мысль вслух.

— Лопата лучше, чем грабли, — авторитетно заявила я и добавила уже тише: — Так вы вообще не помните ничего из прошлой жизни?

— Нет. Когда я выбрался из Разлома, то некоторое время находился между жизнью и смертью. Серая магия приживалась в моем теле тяжело, а помочь мне было некому. Как и объяснить, что за дрянь со мной происходит. Собственно только поэтому Нордаш и жив до сих пор.

— Нордаш? Так это он тебе помог? — встрепенулась я.

— Не он, а его отец. Хороший был темный. На родине его объявили предателем, вот он и перебрался в Теневое королевство. А Нордаш, его сын, родился уже здесь.

— И все-таки Нордаш явно знает что-то о твоем прошлом. А еще он был уверен, что я посвящена в твою тайну. Представляешь, он спрашивал, на кого я работаю.

— На себя. На кого еще, — хмыкнул Сартарэн. — Этой столице явно не хватает предприимчивого иллюзиониста.

— Столице? Но разве место жены не подле мужа? — тихо уточнила я.

Мне нужно было знать ожидания Сартарэна, чтобы что-то планировать. Именно от него зависело, каким станет наш брак: честной сделкой или бесконечным противостоянием.

— Предлагаешь переселить тебя в серый гарнизон? Я еще окончательно не рехнулся! Поверьте, моим магам есть чем заниматься у Разлома, у них хватает сложностей, было бы нечестно вешать на них еще и воспитание излишне деятельной и независимой девушки, носящей имя Тель-Сартарэн.

— Думаешь, они меня станут бояться?

— Они будут в ужасе, хотя бы потому, что не будут знать, чего от тебя ожидать и как я на это стану реагировать.

— Поэтому я предлагаю одним махом решить все сложности…

— Собираетесь настаивать на сохранении нашего брака втайне? — уныло поинтересовался Сартарэн.

Он давно убрал голову с моего плеча, а теперь еще и отодвинулся. Причем, как я подозревала, продел все это неосознанно.

Глава 10

— Если интуиция меня не обманывает, мне предстоит занятное противостояние с мастером Локаром. И я бы не хотела, чтобы твое имя перевесило чашу весов.

— Ты моя невеста. Мое имя в любом случае будет рядом с твоим, нравится тебе это или нет.

— Невеста еще не жена, — упрямо произнесла я.

— А я буду требовать от тебя поведения жены, — процедил сквозь зубы Сартарэн.

— Это значит, что я обязана встречать тебя хлебом-солью, а провожать с белым платочком?

— Эм… Достаточно, если ты не будешь заводить романтические отношения на стороне.

— Прелестно. Тогда у меня встречное требование. Никаких измен. Я не хочу, чтобы надо мной насмехались.

— Тебя так волнует мнение столичных дам?

— Меня волнует, что о себе буду думать я сама.

Хотела подняться с пола, но Сартарэн неожиданно взял меня за руку:

— Я не хочу тебе ограничивать. И мне жаль, что я снова неверно понял нашу ситуацию. Я… Я поспешил отнять у тебя право выбора. Увидел возможность и не смог ее упустить.

— Удивительно, что ты говоришь об этом так открыто, — еле слышно выдавила из себя я.

— Стараюсь быть честным со своей женой. И кстати, я не против твоей помощи.

— Какой это?

— Той, что связана с моим прошлым. Ты же все равно будешь копать, так что считай, что у тебя есть на это официальное разрешение.

Хорошо, что я еще не встала, иначе бы точно бы села там же, где и стояла.

— А результатами с вами нужно делиться? — на всякий случай уточнила я.

— Если сочтешь нужным, — серьезно кивнул Сартарэн, словно мы с ним обсуждали не его тайное и забытое прошлое, а обеденное меню.

— Это еще не всё!

— Да?

— Я хочу знать, что с вами происходит. Чтобы вы ничего не скрывали вот как сегодня. Я же все равно увидела иллюзорный туман и поняла, что это вы. Но если бы вы подали мне весточку…

— То сэкономил бы время. Хорошо. Только при соблюдении встречной договоренности. Я тоже хочу знать, что с вами происходит. Пожалуй, наш союз будет еще более странным, чем я мог себе представить, — задумчиво произнес глава Серого дольмена.

Главное, что это союз. Не хотела бы я иметь такого врага.

Первое утро новобрачной серо и безрадостно, если ты скоропостижно вышла замуж за главу Серого дольмена. Утренняя пробежка мало того что случилась по расписанию, её еще и решили усложнить, сделав максимально индивидуальной для адепток Ревинтора. Просто Сартарэн проанализировал наше прошлое занятие, где я так удачно всех спасла от скелетов, и решил, что адепткам нужно проявлять большую самостоятельность, а не полагаться на коллективный разум в лице Лиры Истры.

Нет, приятно, конечно, когда тебя считают всеобщим разумом, а не главной попой, собирающей приключения. Но это не отменяло того, что меня послали в серый туман. На этот раз, увы, не иллюзорный.

10-2

— Где мои цветы? Где завтрак в постель? — уныло ворчала я, едва переставляя ноги в серой мгле. — Примерно там, где и исполнение супружеского долга, — едко отозвался туман голосом Лина.

— В договорном браке все не как у людей.

— А кто сказал, что я человек? — туман был уже не так ехиден,