что приятный. Но в то же время вполне ожидаемый, поэтому обошлось без шока, криков, вырывания волос и театрального заламывания рук. Хотя можно ли в данном случае сие явление называть сюрпризом? Вроде бы сюрприз — это по определению нечто неожиданное, по принципу «возвращается муж из командировки». А у тебя в квартире… енот. Да, любовник — это слишком скучно, не жалую банальности. А вот енот — в самый раз. Хотя супруг строго-настрого запрещал заводить живость в квартире, тем более такую, не стопроцентно домашнюю. Вот это произошло нежданно-негаданно. Для обеих сторон (мужа и енота). Сюрприз в квадрате. А у нас…

Я подавила рвущийся наружу печальный вздох. Прямо в фойе с большим чемоданом у ног возле стойки ресепшен поджидал нас Павел Сергеевич Самойлов. Такой же худенький, такой же лохматый и, к сожалению, такой же эмоциональный, как и всегда.

— Где вы гуляете?! — возмутился Паша. — До вас не дозвониться! Пришлось самому взятку давать, чтобы вместе поселили!

— Вместе с кем? — сглотнув, спросила я, мучаясь от недоброго предчувствия.

— Как с кем? — Паша был поражен моей недогадливостью. — С вами, конечно!

Мы переглянулись с Женькой. Это что, шутка?

— Я не понял, зачем с нами? — тихо поинтересовался любимый, но с такой безысходностью в голосе, что я сразу поняла: бороться за наше уединение он не намерен.

— Ну как? Мы же будем это… — он боязливо обернулся на Михаила и, слава богу, не стал при нем орать, произнес губами: — расследовать! А это, — добавил уже нормальным голосом, — может быть опасно! Если буду жить один, вдруг меня грохнут?..

М-да, не те слова Паша оцензурил. Когда прозвучало сперва «опасно», а затем «грохнут», блондин за стойкой внимательно посмотрел в нашу сторону.

— Что ты несешь? — возмутился Логинов. — Не пугай людей!

— Так давайте быстрее в номер поднимемся, чтобы тут лясы не точить! О, Катюха, — без перехода добавил он так, будто только что меня заметил. — Отлично выглядишь!

— Еще успеешь насладиться, — ядовито улыбаясь, с намеком парировала я и первая пошла в сторону коридора. Обсуждать здесь наши дела действительно не имело смысла.

Паша с удивлением воззрился на лестницу, мимо которой мы прошли.

— А куда вас заселили? В пищеблок какой-нибудь?

— Да, и теперь ты за огромную взятку будешь жить там с нами, — мстительно заявил Женька, а затем обернулся на Михаила, провожающего нас глазами, и громко оповестил: — Минус еще звезда!

Михаил поперхнулся и тут же кинулся к клавиатуре, наверно, с тем чтобы заранее написать побольше лживых пятизведочных отзывов, дабы Женькин не так сильно повлиял потом на общий рейтинг.

Только возле двери в наш номер я заметила, что Пашин чемодан тащил почему-то Женька. Хороший друг, ничего не скажешь, заботливый. Короче, дверь пришлось открывать мне.

В глубине души я надеялась, что, оглядев единственную комнату и посчитав кровати (лишь одна!), Самойлов сделает правильный вывод: отправится искать другой номер.

Но я ошиблась!

— Хорошо тут у вас! — протянул он довольным тоном и шмякнулся прямо на середину постели.

Стоя возле кровати, мы с любимым в очередной раз с печальным выражением лиц переглянулись. Зря я посчитала Пашу адекватным человеком. Невзирая на то, что мы недавно ходили вместе в кино, последнее время я видела Павла крайне редко и успела отвыкнуть от его странностей.

Видимо, с удобного ложа открывался лучший вид, потому что наш общий друг, оглядев меня жадным взором с головы до ног, похабно протянул:

— М-да, Катька, тут свет получше, чем в вестибюле, твоя кожаная юбка прям… Вау! Так аппетитно облегает твою изумительную…

Звук падающего на пол чемодана прервал Пашин вожделеющий монолог. Ну и слава богу.

— Кхм-кхм! — сложив освободившиеся руки на груди, выразил Женька этим интеллигентным покашливанием свое недоумение.

— Что, Жека? Ах, да, сорри! — Пахан стукнул себя по лбу, мол, прости дурака. — У тебя тоже прекрасный пуловер! Голубой, под глаза, тебе очень идет!

Женька рванул вперед, но был остановлен мной.

— Только драки тут еще не хватало! Номер и так тесный! А теперь… — я вздохнула, глянув на Пашу, и едва не пустила слезу. — Еще теснее, — закончила мысль.

— Ну давайте, рассказывайте, — как ни в чем не бывало попросил Паша, устроившись поудобнее на нашей постели. Взял обе подушки, подсунул себе под спину и тоже сложил руки на груди, то ли нарочно, то ли неумышленно копируя друга.

Я присела на краешек собственной кровати, продолжая вздыхать и пытаясь вспомнить, не захватила ли я случаем каких-нибудь таблеток, которые в большой дозе смогут сойти за отличный яд, а Женя рявкнул:

— Это ты рассказывай! Как тебя вообще поселили в чужой номер?! Это что за прикол? Я вот думаю, надо не тебе морду бить, ты все-таки мой друг, и мне тебя жалко, надо морду набить тому козлу с ресепшен, который сперва номера «перепутал», — взял он слово в воздушные кавычки, намекая на ложь сотрудника отеля, — отдав наш роскошный люкс на втором этаже каким-то випам, потом заигрывал со мной, а затем, видимо назло, что я не ответил на его неземные чувства, селит тут к нам в двухместный номер всех подряд!

— Э-э, — помахал Паша пальцем, — во-первых, я не все подряд! Ты сам себе противоречишь, ты сказал, что я твой лучший друг!

— Прилагательное «лучший» я не употреблял, я очень тщательно следил за этим…

Не слушая, Самойлов говорил дальше:

— А во-вторых, ну-ка, что это за история с пристающим барменом? Я хочу все грязные подробности!

— Это не бармен, — поправила я.

— Ах, ну да, здесь-то у нас швейцар! Или швед? Все время путаю, как их называют… — Нет, он не шутил. Это стандартный Павел, привыкайте. Я же говорила, что друзья записывают в блокнот его перлы? Ну вот, вам повезло, теперь и вы можете. На этот раз мы даже не переглянулись с Женькой, до того все было обыденно. — А история с барменом-то другая, да, — он хохотнул.

— Погоди, — вмешалась я. — Что за история с барменом? К тебе что, — перевела я взор на бойфренда, — бармены пристают?

Логинов лишь отмахнулся, а Паша несся дальше:

— Постоянно! Он как с тобой связался, так пить перестал, а раньше только так мы с ним квасили! И в каждом баре к нему мужики лезли!

— Ой, перестань! — возмутился Женька. — Ты можешь по делу говорить, а не выдумывать небылицы?

— Ах, я выдумываю? Ну ладно, понял. Я ведь хороший друг, в отличие от некоторых, которые не рады моему приезду. Да, я соврал, не было ничего, что я тут понарассказывал. — И он так отчетливо подмигнул Евгению, что если бы я даже поверила его словам, то сразу бы поняла, что признание в обмане — не что иное, как притворство под давлением неформального лидера.

Мы с Женькой