не роняют на ходу

А праздничные далеко не всем

доступны… У меня зато – набор.

(Поглаживает свое лицо.)

Открытое, как городская площадь.

Простое, как приказ по институту.

Привычное, как старая тахта.

Да вот устало – целый день таскаю,

пора ему в коробку – отдохнуть.

(Снимает свое лицо, кладет в коробку, тут же надевает другое – проделывает это быстро, привычно.)

Для вечера – и выбрито уже.

Иду в театр… Животное! забыл! —

придет сегодня Машенька! Ведь я же

с работы ей звонил!.. Нельзя, нельзя…

Где у меня лицо «киногероя»?

Потасканное, злое – с молодыми

глазами – и на лбу седая прядь!

(Ищет, роется в коробках.)

Опять отдал приятелю!.. Опять

надеть придется «доброго младенца».

(Быстро снимает одно лицо, надевает другое, смотрится в зеркало.)

Великовато. Щеки отвисают,

расплывчатые мягкие черты.

Чтоб этот поролон, румяный блин

немного оживить, очки надену.

(Надевает очки, любуется.)

Добряк. Жуир. И знает себе цену.

(Звонит телефон. Он берет трубку.)

Алло, алло… Да, слушаю… Ах, Ника!..

Да, Ника Вячеславовна, очень-очень

признателен… да, буду… как всегда…

Нет, нет, не занят, буду аккуратно…

Привет супругу… (кокетливо) Чуча!.. Чудера!

(Кладет трубку телефона, задумывается.)

Парадное лицо надеть придется.

Есть целых три. Одно – для именин.

Другое – для коллоквиума. Третье —

почтительно-улыбчивое. Вот!..

А если то, со «сдержанным восторгом»?

Но чересчур!?? Успеть купить цветы…

Не опоздать бы… Будут дипломаты…

Еще одно… не розы, а гвоздики…

(Рассуждая таким образом, поспешно примеряет разные лица. Вдруг замирает.)

О, господи!.. Что это я наделал?

Чужое, незнакомое… Скорей

содрать его и прежнее надеть…

(Пытается снять чужое лицо.)

Приклеилось… Присохло… Чу-де-ра!

Откуда?.. Черт! подсунули, конечно!

А я – дурак хватаю, не гляжу,

пришлепываю!

(Разглядывает себя в зеркале.)

Ну и физиома!

Не то чтобы уродливая, просто

такое вопиет здесь торжество

самодовольства, пошлости и фальши…

Пир глупости!! Убожество разврата!

На гладком лбу – бездарности печать!

(Плюет в зеркало.)

Куда теперь идти? В какие гости?

Враз углядят, осудят: «А, голубчик,

вон ты какой! А мы не замечали,

считали симпатичным, остроумным.

Ан, ты – дурак. Ступай-ка, братец вон…»

И крики, и тычки со всех сторон!

Головки птичьи, морды носорожьи,

свиные рыла, обезьяньи рожи!

А гаже всех – ухмылка динозавра:

«Я завтра занят… Да, и послезавтра…

На той неделе, может быть…» Конец!

И будет презирать еще наглец!

Остаться дома? Машенька придет,

посмотрит простодушными глазами,

лиловыми, как темные фиалки,

и скажет: «извините, мне пора —

и мама беспокоится»… Ах, мама!

Уродина – твоя мамаша! Мымра!

Кривое зеркало! Капустное хлебало!

Сосиськорыл!.. прости меня… прости…

(Плачет, пытается снять чужое лицо.)

Быть может, еще можно… как-нибудь…

Хоть отскрести… или распарить в ванне

сначала… Бритвой срезать?.. Не могу…

За что мне наказание, за что?

(Становится на колени.)

Скажите, перед кем я провинился?

Перед какой иконой мне ползти?..

(Пауза.)

(Вдруг его осеняет.)

Нет, нет!.. А что?.. Мне кажется, я – голь,

которая на выдумки способна…

Возьму сейчас картонную коробку

и вырежу отверстия для глаз,

две дырки для ушей, одну большую —

для рта… Вот так… Покушать я люблю…

(Вырезает в коробке отверстие, надевает как маску, завязывает тесемками.)

И в обществе не стыдно показаться!

Я тут же стану темой разговоров!

Кто я? Людовик или просто Вовик?

В горах пропавший без вести Егоров?

А может быть, я – рыба, толстолобик?!

Я – мистер ИКС! – Я – тот смертельный номер!

Наследник трона – старый князь Владимир!

Я сам не знаю – жив я или умер…

Я – Поженян! Нет, этого мне мало…

Сорвете маску, я под маской – Мао!

Я – Калиостро! Троцкий! негритянка!

Тигр! Нет! гибрид профессора и танка —

Калимотор!.. Все выдержит личина.

Причина? Неизвестная причина…

Кинжал и мрак!

УПАКОВЩИК

То приближаясь, то отдаляясь, бродит среди нас УПАКОВЩИК, старый еврей с рулоном цветной упаковки.

Упаковка! Отличная упаковка! Блестящая, хрустящая! Не маркая, не жаркая! Не бумага, не туман, не пластик – упаковка стиля «Фантастик»! В любую погоду делает моду. Если не хотите вещью рисковать, все, что вы хотите, могу упаковать. Если у вас денег нет, упакую, как в банковый билет. Если девочка – высший класс, завернем, как в тафту и атлас. Любой кусочек дерьма нарядим так, что сойдете с ума!

Прежде всего разрешите изложить профессиональную философию. Мало сказать, все вокруг упаковано: в кожуру, в чешую, в перышки. Все требует особенной упаковки – для покупателя. Моя мечта – каждый атом завернуть и подать отдельно – с бантиком… может быть, тогда настанет… что-нибудь да настанет.

(Замечает стул, осматривает его.)

Стул. Стул – и никаких хитростей. Годится. Отмеряем. Сочиняем. Придумываем.

(Упаковывает стул.)

Получите… А что получите? Вот тут-то все и начинается. Был стул. Просто стул. Просто был. Сел – встал. Постоял – сел снова. Ноги вытянул… если есть куда. О чем размышлять! Ну еще один стул. Что, я стульев не видел! Да отстаньте от меня со своим стулом! Уберите куда-нибудь! В окно выбросите! Надоело…