– Бери Шарика и пошли, покажу твою комнату.

Обгоняю её и веду в детскую. Открываю двери в почти пустую комнату, где стоит один диван.

Да, на детскую не похоже, но! Мы будем работать!

Нужно поменять обои на что-то весёлое. А то белые стены вгоняют в тоску. Купим кровать поудобнее, а этот диван куда-нибудь отдам.

– Правда, – чешу макушку, стоя на пороге, – здесь предстоит ремонт. Сделаем в ближайшее время всё, что ты захочешь. Только давай без черепов на стенах, хорошо?

Вспоминаю майку, которая у неё есть.

Бр-р-р. Не должен такое ребёнок носить. Её право, но… Ох, ладно.

– Моя… – слышится тихий голос малышки, – комната?

Опускаю взгляд. Из-за дрожащего голоса.

Малышка плачет. Из больших голубых глаз текут ручьи прозрачных слёз. Стекают по щекам прямо на Шарика.

Нет… Только не это.

– Малышка, – присаживаясь на корточки, глажу её по волосам. – Не плачь. Ты чего?

Губы поджимает, чтобы в голос не зареветь. Отпускает Шарика и стирает ладошками слёзы.

– Ничего, – чуть не воет. Крепко обнимаю её, прижимая лицо к своему плечу. Бедная… Как её утешить?.. – Просто…

Не сдерживается. Всхлипывает.

– Тише-тише. Не надо, – прошу её. – Пошли покушаем? Ты наверняка голодная.

Ну, давай, согласись! Я пока не знаю, что делать в таких ситуациях! Я легко справлялась с дочкой Дарины, а тут…

Боюсь сделать больнее.

– Холосо, – плачет так, что проглатывает буквы.

Я готовлю ей поесть, завариваю чай, достаю шоколадную пасту. Она прекращает хандрить, осматривает с осторожностью квартиру. Будто боится. Так и хочется сказать, что теперь всё это – её, но не хочу видеть слёз.

Накормив Славу, отправляю в ванную. Наливаю ей немного пены и хочу уйти, но она просит меня остаться.

Это трогает меня. Очень.

Помогаю помыть голову и с наслаждением смотрю на то, как она сдувает пену с ладошек.

И радуется как ребёнок…

Через полчаса укладываю спать в чистую постель. Выделяю ей новый плед. Розовый с белыми котами. Она прижимает его к груди, прикрывая глаза. И прижав к себе потрёпанную игрушку в виде кота, отворачивается к стенке.

Сегодня Шарик впервые спит не со мной. А со Славой. Прямо в ногах.

Это не может не вызвать улыбки.

Аккуратно закрываю дверь в её комнату и тихонько произношу:

– Спокойной ночи…

Умиротворённая, ложусь спать. Но прежде, чем этот сумасшедший день закончится, проверяю телефон. Артур так и не ответил. Ни на сообщение, ни на звонки. Как под землю провалился…

Куда же ты делся, а?..

Глава 22

– Вам ещё нельзя вставать! – эта надоедливая пигалица снова нажимает мне на грудь, укладывая на кушетку. Так и хочется взреветь от недовольства и злости, но рык вылетает из-за боли.

Башка трещит.

И я, будто слабый пацан, ей воспротивиться не могу. Девчонке!

– Говорю же! У вас сотрясение! Вы несколько дней без сознания валялись! Нельзя вам так резко вставать и тем более ходить! Лежите! Я капельницу поменяю!

Слышу топот ног.

И с трудом припоминаю, почему оказался здесь. В комнате, где до рвоты пахнет бесящими меня медикаментами. Я ненавижу этот запах с тех пор, когда потерял первую дочь. А теперь находиться здесь не могу.

Ещё и голова раскалывается. От вмиг нахлынувших воспоминаний.

Всё помню.

И от этого совсем хреново.

Испортить всё за одну секунду… Только я так умею.

Но сам виноват. Не нужно было давать Егору ключи от квартиры.

* * *

– Любишь поиграть, – утвердительно киваю.

– Очень, – она строит из себя ласковую и игривую кошку. Но на меня такие фокусы не действуют. Я настолько равнодушен, что меня не заводит ни вид на это попользованное тело, ни её фишки соблазнения.

Хватаю за руку. И всего за несколько секунд подтаскиваю к двери. Она вырывается, как припадочная.

– Ты любишь играть грубо?! – вопит за спиной.

Больная!

Как Мира с ней вообще связалась?

Открываю двери. И в этот момент придурошная прыгает мне на спину. Трётся своей грудью о мои лопатки и врезается губами в шею.

Ни черта это не похоже на игру!

Офигевшая баба.

Хватаю её за руки, которыми она вцепилась в меня, держась изо всех сил. Буквально скидываю со своего тела. И закипаю. Время идёт. У меня, твою мать, самая серьёзная встреча за эти годы.

И если эта сука мне всё испортит…

Оборачиваюсь, смотрю на девчонку на полу. Конечно, в таком состоянии не удержалась.

Елозит по белому ламинату. На губах пошлая улыбка. А в глазах жуткое желание и озорство. Она бухнула? По-другому не могу объяснить её поведение.

– Сама встанешь? Или выкинуть?

Как мусор.

Это я умею.

В ответ на мои слова только ноги раздвигает.

– Лучше возьми меня и…

Смотрю на время.

И рычу про себя.

Опаздываю!

Хватаю брюнетку за руку. И пока ничего не успела сделать – выкидываю на лестничную площадку. Мигом закрываю дверь. И стискиваю кулаки. Бьюсь лбом о металлическую преграду, остужая голову о холодную сталь.

Как я хочу схватить её за волосы и хорошенько потрепать! Привести её в чувство, а ещё лучше – вернуть мозги!

Считаю до десяти.

Но даже этого сделать она мне не даёт.

– Ну-у-у, Беркутов! – стонет за дверью. – Ты импотент? Если да – так и скажи. Я сгоняю в аптеку и…

Отлично. Пусть катится отсюда.

Возвращаюсь в зал, хватаю её шмотки. Беру двумя пальцами, брезгуя. Неизвестно, где она побывала в этих шмотках. В притоне или где-то ещё.

Подхватываю сумку. И только ключи оставляю на столе.

Ну, Егор…

Идиот!

Возвращаюсь, выкидываю вещи на лестничную площадку. Эта дура снова пытается кинуться мне на шею. Но в этот раз не сдерживаюсь – слабо толкаю.

– Иди проспись, умалишённая, – сцеживаю яд.

Надо сказать Мире, что у неё не самое лучшее окружение!

– А ты глаза протри! Какая красавица перед тобой!

Хватает себя за груди. И ведёт ладонью к талии.

– Или у тебя чёт со вкусом не так? Замухрышки вроде Миры нравятся? Тебя джинсы с футболками возбуждают?

Сцепив зубы, молчу. И не даю себе возможности всё же придушить её.

Разворачиваюсь, захожу в квартиру. Закрываю за собой дверь. Снова стук по металлу и крики.

– Да ты знаешь, кого потерял?!

Знаю. Время.

* * *

Вот же овца… Она настойчивая оказалась. Но, видимо, замёрзла стоять в одних трусах и лифчике на площадке. Ушла спустя несколько минут.

Как помню – собравшись, рванул в тачку. Я опаздывать жутко не люблю. А день важный…

Педаль газа в пол.

Проезжаю светофоры на красный.

Мельком смотрю на цифры