– Не преувеличивай! Никто не собирался с ума тебя сводить, – фыркнул он. – Я всего лишь так пытался достучаться до тебя, до твоей истиной сути. Да, мои слуги поддерживали с тобой связь, надеясь, что однажды ты поймёшь, что ты такая же, ты одна из нас. Вот и всё! Мы хотели  тебя разбудить. Разве не этого же хотел твой Эрих. Он тоже пришёл к тебе с целью пробудить. Но его ты приняла и даже полюбила. А разве он обошёлся с тобой мягче, чем я? Выдрал тебя из привычной жизни, увёз от родных, лишил дома, работы, близких… Даже я не так эгоистичен. Он привязал тебя к себе, привязал накрепко. Он не желает делить тебя ни с кем! Вспомни, когда ты попыталась завести роман, разве не с его подачи всё рухнуло? Подумай, проанализируй, и поймёшь, что я прав. Он тебя использовал в своих целях, но ты продолжаешь его любить и прощать. А я… обещал исполнить любое твоё желание, дал тебе свободу выбора, а ты меня записала во враги. И, в конце концов, сбежала от меня под защиту церковников и Бога. Но я даже это тебе простил. Я просто не хочу быть с тобой по разные стороны баррикад. Я искренне уважаю и ценю тебя, любовь моя. И надеюсь, что у тебя хватит мудрости меня не разочаровать.

– И что же я должна для этого сделать? – усмехнулась она, на минуту встретившись с его глазами цвета моря.

Дьявол обошёл её кругом и снова сейчас стоял напротив, заглядывая в лицо.

– Ничего не должна, – фыркнул он, – ничего не должна делать. Наоборот. НЕ делай! Не делай, Ева, то, что задумала!  Не пытайся встать у меня на пути! Я не позволю тебе вернуть Создателя в эту реальность. И Бог, кстати, тоже. Если продолжишь поиски, если не послушаешь моего доброго совета – пожалеешь, любовь моя, ох, пожалеешь!

– Убьёшь меня? – теперь она бесстрашно смотрела ему в глаза.

– О, нет! – Люцифер состроил гримасу. – Зачем? Ты слишком ценна, чтобы от тебя избавляться.

– Его убьёшь? – она старалась говорить дерзко, но голос всё-таки дрогнул.

– Пожалуй… – он скривился, как бы размышляя, – нет. Он тоже ещё может пригодиться.

– Тогда кого?

– О, Ева! Что за чудовище ты вечно из меня делаешь? – Сатана покачал головой, и  чёрные пряди всколыхнулись, словно ветер их тронул. – Поверь, я знаю множество способов тебя остановить. И ни один из них тебе не понравится. Обещаю. Не вынуждай меня это тебе доказывать! Считай, это было первое, дружеское предупреждение.

Он перестал улыбаться, поджал надменно губы, окинул таким леденящий кровь взглядом, что у Евы подкосились ноги.

– Это не твоя война, девочка, так и не встревай в неё! Когда на поле  боя сходятся Свет и Тьма, любого кто встанет между ними разотрёт в порошок. Мы тебя уничтожим, любовь моя! Только попробуй влезть в эту игру.

Он внезапно улыбнулся нежно и тепло, словно говорил с маленьким ребёнком.

– Да и зачем, милая? Хочешь спасти людей, конец света остановить? Думаешь, кто-то тебе за это спасибо скажет? Много благодарностей видел твой проклятый? Спроси-ка Эриха, чем ему платили те, кого он спасал от чудовищ! Люди не ведают, что такое благодарность. Хочешь новым Спасителем стать для человечества? Может, ты забыла,  Ева, как смертные чтят своих мессий? Так я покажу…

Мир всколыхнулся. Тишину разорвал гул многотысячной толпы. Ева словно оказалась на каком-то митинге. Все кричали, махали руками, что-то требовали.

Она не понимала что, захлебнувшись в этом море агрессии, злобы и хаоса. Ей мерещилось, что вокруг не люди, а злобные демоны, уродливые и жуткие. Её тащили сквозь эту толпу, потом подняли…

И она теперь смотрела сверху на рычащее людское море вокруг. Кто-то развёл в стороны её руки, спина ударилась о что-то жёсткое. Сильно пахло свежим деревом.

Запястье пронзила дикая боль. Ева резко повернулась в сторону, в поисках источника этой невыносимой муки, и увидела, как одно из человекоподобных чудовищ прибивает её руку огромным гвоздём к деревянной перекладине.

Она закричала пронзительно, успела заметить средь пёстрой толпы  высокую фигуру, чёрные кудри  и насмешку в синих глазах.

Захлебнувшись от новой боли, она проснулась с исступленным криком на губах.

– Что, что такое? Ева! Всё уже, душа моя! Это сон, ты проснулась!

Ева вцепилась в Эриха, захлёбываясь слезами, и лишь скулила жалобно, не в силах ничего сказать.

***

Впиваясь тонкими пальцами в его окаменевшие от напряжения плечи, Ева потянулась к Эриху, жадно целуя солёными от слёз губами, задыхаясь, всхлипывая, прижималась дрожащим телом. Наверное, сейчас её бы и силой от него оторвать не вышло.

Только вот он сам отстранился, поймал её лицо в ладони, удержал, заглянул в глаза. А Ева так и рвалась из его рук, ей так нужно было, чтобы любил прямо сейчас, сию секунду, чтобы заставил забыть обо всём, сжёг эту боль в неистовом огне желания и страсти.

– Ева… – выдохнул тихо, судорожно, у самых её губ. – Нет, постой! Что с тобой происходит?

– Хочу тебя! – она снова потянулась к нему.

Но в этот раз он на провокацию не поддался, удержал её мягко, но настойчиво, хотя у самого глаза горели бешеным желанием.

– Не пытайся меня с толку сбить! Что случилось? – настойчиво повторял он свой вопрос.

Но она и не думала отступать.

– Ева! – в голосе Эриха неожиданно лязгнула сталь. – Прекрати и ответь!

– Ты не хочешь меня? – она не узнала собственный голос – прозвучало горько, обиженно, и, пожалуй, даже  оскорблённо.

Разве она так много требует? Разве ему сложно понять, что сейчас ей нужен не допрос, а жаркий секс, который вытравит из головы все сомнения, а из души – все страхи? Или она ему больше не нравится?

Может, она просто ведёт себя как безумная… Поэтому… Да, поэтому она его больше не привлекает.

– Не хочу, – отрезал холодно Эрих, а потом неожиданно привлёк её к себе, прижал к груди, так что она услышала гулкие удары его сердца, поцеловал в макушку. – Я тебя люблю, глупая. Понимаешь разницу? Мне мало только секса. Мне всё важно, что с тобой связано. Я хочу знать, что с тобой происходит. Как иначе я тебе защитить могу? Ева, не пугай мня! Что случилось? Что тебе приснилось? Твою ж, я сейчас с ума сойду, если не объяснишь толком! Ну… Расскажешь?

Она подняла голову, заглянула в ждущие светлые глаза.

– Расскажу. Всё расскажу. Позже… – и, обвив руками за шею, ненасытно впилась в любимые губы.

И неприступная «северная крепость» пала под её огненным натиском.

Зарывшись пальцами в волосы, Эрих заставил её запрокинуть голову, целовал чувственно шею и проступавшую под тонким кружевом грудь. Потом стаскивал нетерпеливо соблазнительную сорочку, ласкал жадными пальцами всюду, не признавая никаких запретов, впечатывал собственным телом в белые гладкие простыни её – маленькую, смуглую, горячую. Она ловила жадно его ласки, обжигающие поцелуи, отвечала стонами, всхлипывала – душа разрывалась одновременно от боли и наслаждения.