Но ей нужно было иное. След, знак, прощальный подарок из прошлого…

Но ничего такого она нащупать не могла.

Ева выдохнула шумно, раздражённо и запрокинула голову. Небо хмурое, солнце тусклое. И всё-таки оттого, что небо ближе, здесь на крыше даже дышать легче. Оно как будто обволакивало своей мягкой серой пеленой, засасывало в глубину, шептало настойчиво: «Взлетай!».

А ещё через миг ей показалось, что она действительно стала невесомой и взлетела, как случалось в счастливых детских снах, когда не думаешь, как это – просто веришь, отрываешься от земли и летишь.

Туманная мгла обступила со всех сторон, будто Ева нырнула в облака. И под ногами такая же мягкая упругая «облачная» перина, а где-то впереди, в тумане, свет, и её, как магнитом, тянет туда. Она знает, что должна пойти туда, обязательно пойти и дойти…

Тогда её ждёт встреча. Она найдёт то, что так жаждет найти.

Запределье... Ну, конечно, она же в Запределье!

Где ещё искать фейри? В Тонком мире, разумеется.

И путь к нему нужно искать здесь, в мире волшебных существ и странных явлений, а не пытаться выяснить его фамилию и адрес в Милане.

Ева вдруг почувствовала кого-то за спиной. Решила, что это Эрих её догнал. Но в тишине раздался незнакомый тихий голос.

– Не ищи меня!

Она замерла, не решаясь обернуться.

– Ищи, Ева, но не меня! Найди того, кто всё исправит!

Она всё-таки обернулась. Смотрела изумлённо, не верила своим глазам.

Высокий, худощавый, тёмные волосы – небрежное каре до подбородка, красивое лицо, так похожее на её собственное – но черты такие необычные…

Да всё в нём необычное! И эта сияющая аура – словно ангел, сошедший с иконы, или эльф, из киношной сказки.

– Папа… – зачарованно шепнула она.

И руки его легли ласково на её плечи, склонился, губами коснулся лба, точно благословляя.

Отстранившись, смотрел долго, будто сходство искал или запечатлеть в памяти хотел её лицо.

– Гордость моя! – грустная улыбка коснулась губ, рукой дотронулся до её щеки. – Я верю, ты сможешь! Всё сможешь! И однажды я обниму тебя по-настоящему.

А Ева, глотая ком слёз, застрявших в горле, едва ли понимала, что вообще происходит, о чём он твердит.

– А сейчас? Не по-настоящему? Я же тебя чувствую!

Он покачал головой, снова улыбнулся грустно.

– Считай, что это сон, чудесный сон, – он снова обнял, но теперь прижал к себе крепко. – Девочка моя!

– Папа, как мне тебя найти? – всхлипнула она, обхватывая его руками.

– Не найдешь! Невозможно. Я этому миру не принадлежу, – казалось, он пытается уместить в пару слов то, что можно рассказывать часами.  – Меня вышвырнули за пределы мироздания. Слишком мешал. Шон уже всё разузнал, скоро расскажет. А у нас сейчас нет времени на воспоминания. Ты должна всё исправить, Ева – отыскать Создателя! Только он сможет остановить то, что происходит. И… он сможет меня вернуть.

– Папа, но как? – ужаснулась Ева. – Я же не знаю ничего!

– Тебе знать не нужно. Тебя сердце ведёт. В тебе три великие силы сошлись: дух – от фейри, душа – от смертной, любовь – от Творца. Иди на зов Создателя, зов своей души – она тебя приведёт! Как сейчас ты пришла ко мне, так придёшь и к нему – ведь Он – отец всего сущего. Отыщи истинного Отца! Ты найдёшь! Ты только в это поверь! Твоя вера способна изменить весь порядок мироздания. И будь осторожна, моя девочка, ты тоже будешь мешать, они будут пытаться тебя остановить, сбить с пути, лишить опоры под ногами! Что есть твоя опора?  Что тебя держит, что помогает, что не даёт сдаться?

– Не что, а кто… – тревожно нахмурилась Ева.

– Вот туда и ударят, моя девочка! Бьют всегда туда, где больнее, – он провёл сияющей ладонью по её волосам. – Ты помни, что мне сейчас сказала, что он – твоя сила! Не отрекайся от своей любови! Как я не отрёкся… Знаю, Наташа меня проклинала и ненавидела. Но я не  предавал вас, я любил. И люблю. И верю, что ещё увижу однажды, обязательно увижу…

– Папа, подожди! – вскрикнула она, потому что он внезапно отступил на шаг, и туман тотчас окутал его фигуру густым облаком, и угасло сияние.

– Сердце знает всё, моя девочка… Ты увидишь путь!

– Папа!

Она метнулась за ним следом и вдруг ощутила сильные руки, сжавшие её тело.

Тусклый свет солнца больно ударил по глазам. Ветер леденил мокрые от слёз щеки. Она удивлённо огляделась и вздрогнула – стоит почти на краю здания, а высота-то приличная.

– Терпеть не могу твои прогулки по крышам  и балконам, – нежно проворчал Эрих, приподнял над полом и оттащил подальше, не выпуская из рук.

– Эрих, я его видела… Папу видела… – и, уткнувшись в холодную куртку, разревелась по-настоящему, в голос.

– Вот и славно, душа моя, вот и славно, – приговаривал Эрих, поглаживая по спине. – А теперь давай-ка домой вернёмся! Слишком много слёз за эти два дня для тебя одной… Отдохнуть тебе надо. А дома и стены лечат…

– Ты не заболела? – рука Эриха коснулась лба, задержалась на щеке.

Ева не знала, что ответить. Наверное, нет. Но чувствовала она себя настолько разбитой и усталой, что даже несколько часов дневного сна не помогли. Она выбралась немного из тёплого кокона одеяла. Улыбнулась виновато.

– Побудь со мной!

Сдвинулась, давая возможность Эриху прилечь рядом. Он без лишних слов примостился на краю, обнял, чмокнул в нос. И Ева, прижавшись к нему, чувствовала, как тревога отступает, как тоска растворяется, тает, словно лёд, от его тепла.

– Шон скоро явится… – помолчав немного, заговорил Эрих. – Сказал, нашёл что-то важное. Но тебе необязательно присутствовать. Я могу сам с ним поговорить.

– Нет, – встрепенулась Ева. – Это про папу. Ты меня позови!

– Хорошо, – Эрих поцеловал её в волосы. – Почему так думаешь?

– Он мне сам сказал, папа, – Ева тяжело вздохнула. – Сказал, что Шон уже всё узнал. Прости, я про это забыла тебе рассказать. О другом голова болела.

– Я не хочу, чтобы твоя голова обо мне болела, родная моя, – Эрих  повторил её вздох, отстранился, заглянул в глаза. Серьёзный такой, что дальше некуда. – Ева, что изменилось? Я так всю жизнь прожил – кто-то всегда желал меня убить, кто-то охотился на моих людей… А я защищался, как умел, и других защищал. Это рабочие будни.

– Но прежде ты не пытался перейти дорогу Дьяволу или Богу… – скривилась Ева. – А теперь мы, кажется, намерены сделать именно это. Причём испортить планы обоих. И не говори, что мне нечего бояться!

– Всегда можно найти, чего бояться… – пожал плечами Эрих. – Но это не повод останавливаться. Так ведь? Этого они и хотят – напугать, заставить отступить. Я за себя спокоен. И не хочу, чтобы ты тревожилась о том, чего ещё и не случилось даже.